У Джорджи не было времени поразмыслить над той новой властью, которой она теперь обладала. Губы Пирса слились с ее губами. Это был поцелуй победителя. Его руки были также горячи, как и губы, когда он ласкал обнаженную спину девушки.
Но ее ненасытное тело жаждало большего.
Вдруг Пирс отступил назад и взял ее за плечи:
— Боже мой! Ведь я хочу тебя, — он прошептал эти слова с таким глубоким чувством, что Джорджи была не в силах ему отказать.
Она снова потянулась к Пирсу.
Он поймал ее руки и прижал к бокам:
— Я никогда никого так не хотел, как тебя, — Пирс стянул с ее плеч оставшуюся одежду. — Ты — все, о чем я мечтал в этой жизни. Нет, даже больше!
Джорджи стояла перед ним совершенно обнаженная, его руки ласкали плавные изгибы ее тела, и она совсем не чувствовала стыда — ведь Пирс сказал, что она была мечтой всей его жизни. Этот мужчина хотел ее, ее одну. Даже при свете дня она не испытывала бы стыда, находясь рядом с ним. Она даже чувствовала себя обманутой, потому что ночью не могла увидеть того обожания, которым она была уверена, светились его глаза!
Пирс правда ее любил!
Желая ответить ему тем же, дотронуться до его кожи, обладать им также, как и он ею, Джорджи торопливо расстегнула ему рубашку и ремень.
Он стоял не шевелясь, боясь вздохнуть, когда она стала расстегивать пуговицы у него на брюках. Потом он крепко сжал плечи девушки, и она не сомневалась, что Пирс охвачен тем же безудержным сумасшедшим желанием, что и она сама.
Джорджи стащила с него рубашку и отшвырнула в сторону, затем прижалась влажным телом к его мускулистой груди, потерлась о нее щекой и нащупала плоский сосок. Ею овладело неудержимое желание дотронуться языком до этого маленького кусочка его плоти.
У Пирса перехватило дыхание. Он взял девушку на руки и понес на кровать.
Джорджи думала, что он ляжет рядом с ней, но вместо этого она услышала глухой стук сбрасываемых туфель. Затем она услышала, как Пирс снимает брюки. Она тоже сбросила чулки и туфельки и легла в постель.
Кровать прогнулась под тяжестью Пирса. Она потянулась к нему, и он ответил всем телом, закрывшим Джорджи. Девушка чувствовала каждый кусочек напряженного мускулистого тела и ту его таинственную часть, которая, как она инстинктивно чувствовала, удовлетворит ее желание. Желание, о котором она раньше и не подозревала — до этой прекрасной ночи, когда она узнает, что значит быть настоящей женщиной… его женщиной.
Повернувшись на бок, Пирс гладил ее нежный живот, потом выше… выше.
— Мой прекрасный Жаворонок, ты гораздо совершеннее, чем я мог себе представить… Само совершенство.