– Мужчины, – мудро заключила Энни, – это такие же люди. Некоторых хоть отливай из золота, а на других жалко даже пулю потратить. – Она ухмыльнулась. – У нас здесь бывают и те и другие.
– Проблема в том, что не всегда поймешь, кто из них какой, – задумчиво наморщив лоб, высказалась Пэнси. – Должен быть закон или что-то вроде этого, чтобы каждый выглядел так же, как он поступает.
– Точно, – кивнула Энни, – как этот мой заносчивый «банкир». – Она воинственно задрала подбородок. – Я четыре года копила деньги. Собрала немного, чтобы купить себе домик, когда красота увянет. Этот посетитель, этот «банкир»... сказал, что позаботится о моих деньгах. Ну, я в выходной день одеваюсь и иду в его банк, чтобы открыть счет. А негодяй повел себя так, словно никогда меня не видел. Начал спрашивать о каких-то «ре-ко-мен-дациях». Говорит, не могу принять деньги от женщины, пока не узнаю, откуда она их взяла. – Ее глаза полыхнули от ярости. – Как будто не знает откуда, мерзавец. Все, теперь ему в мою комнату путь закрыт.
– Я же тебе говорила – надо покупать золото и драгоценности, – провозгласила Тэсса, подворачивая широченные рукава, чтобы продемонстрировать эффектные золотые браслеты на запястьях. – Ты их сможешь пока носить, а потом, когда потребуются деньги, продать.
– Ага, сможешь... пока какой-нибудь в стельку пьяный гость не решит шарахнуть тебя по голове и забрать их... себе на старость.
Все закивали и с горечью согласились.
– Ну, я-то свои денежки хорошо спрятала, – с видом превосходства доложила Элеонора.
Все остальные ей хором ответили:
– В своем матрасе!
У Элеоноры отвисла челюсть, а девицы хрипло захохотали.
– Я скопила триста долларов, – горько вздыхая, рассказывала Милли. – И один из клиентов выкрал их из моей комнаты. Потом, когда Панджаб поймал его и излупил, то он сказал, что это вовсе не воровство, раз он взял их у шлюхи.
Теперь не последовало ни смеха, ни остроумного замечания, ни похабной шутки. На несколько секунд воцарилась тишина. Девицы хорошо знали, что удобство и безопасность – слишком большая редкость для таких, как они. Значит, все их сбережения и накопления, хоть и основательные, могут однажды исчезнуть так же, как молодость и красота.
– В следующей жизни, – вскакивая и принимая горделивую позу, заявила Энни, – я собираюсь стать банкиром. И каждый цент, положенный в мой банк, будет одним из тех, что какая-то бедняжка заработала, лежа на спине!
После этих слов напряжение спало, девицы начали смеяться и выходить из комнаты. Многие, уже за дверью, шутливо хлопали Панджаба пониже спины. Беатрис наблюдала за ними со смешанным чувством понимания и сострадания. Кто бы мог предположить, что в публичном доме ее будут окружать разочарованные «деловые женщины»?