– О, Люси, – простонал он, принимаясь тискать и мять ее грудь, теребить сосок и...
О Боже! Разве возможно, чтобы все, что она чувствует, отдавалось «там»?
Люси ощутила острую потребность вжаться в него бедрами. Она стремилась к чему-то, что не поддавалось определению, к чему-то, что могло бы наполнить ее, насытить.
Грегори быстро и решительно стянул с Люси ночную сорочку, и она осталась абсолютно обнаженной. Она подсознательно попыталась прикрыться, но Грегори перехватил ее руки и прижал их к своей груди, а потом опять сел прямо и посмотрел на Люси так, будто... будто...
Она была прекрасна.
Он смотрел на нее так, как мужчины всегда взирали на Гермиону. Только в этом взгляде было и нечто другое. Страсть, желание.
Люси ощутила себя божеством, которому поклоняются.
– Люси, – прошептал Грегори, едва касаясь, гладя ее по груди. – Мне кажется... я думаю...
Он замолчал и покачал головой. Медленно, как бы не понимая, что с ним происходит.
– Я так ждал этого, – тихо проговорил он. – Всю жизнь. Я даже не знал об этом. Не знал.
Люси поднесла его руку к губам и поцеловала в ладонь. Она все поняла.
Неожиданно Грегори поднялся и принялся спешно расстегивать бриджи.
Люси ошеломленно наблюдала за ним.
– Я буду нежным, – пообещал он. – Даю слово.
– А я и не беспокоюсь, – сказана Люси, неуверенно улыбаясь.
Грегори улыбнулся ей в ответ.
– Да, но вид у тебя обеспокоенный.
– Ничего подобного. – Однако взгляд она отвела.
Грегори усмехнулся и лег рядом с ней.
– Может быть больно. Мне говорили, что так бывает в самом начале.
Люси замотала головой.
– Меня это не волнует.
Грегори погладил ее по руке.
– Запомни: сначала будет боль, а потом станет лучше.
Люси ощутила, как где-то внизу живота стало разгораться обжигающее пламя.
– Насколько лучше? – чужим голосом спросила она.
Грегори лег на нее и всем телом ощутил ответный жар ее тела. И понял, что погружается в грех. И в блаженство.
– Намного, – наконец сказал он, прищипывая губами кожу на ее шее. – Вообще-то даже больше, чем намного.
Он раздвинул ей ноги и устроился между ними. Почувствовав его мужское естество, твердое и горячее, она напряглась. Он, вероятно, догадался, в каком она состоянии, потому что прошептал ей в самое ухо:
– Ш-ш-ш...
А потом его губы стали медленно двигаться вниз.
И вниз.
И вниз.
От шеи они переместились к ямочке на плече, затем...
О Господи!
Он обхватил ладонью ее тугую грудь и взял губами сосок.
Люси дернулась под ним.
Он усмехнулся. Одной рукой прижав ее плечо к матрацу, другой он продолжил эту сладостную пытку, прерываясь только для того, чтобы перебраться к другому соску.