– Мистер Бриджертон?
Подлость. Самая настоящая подлость.
– Мистер Бриджертон, что с вами?
Он повернул голову на дюйм – ровно настолько, чтобы видеть леди Люсинду, но ему все же понадобилось несколько секунд, чтобы сконцентрировать на ней свой взгляд. В ее глазах отражалось беспокойство, а уголки ее губ встревоженно опустились.
– Вы неважно выглядите, – сказала она.
– Я в порядке, – буркнул Грегори.
– Но...
– В порядке, – жестко заявил он.
Она отшатнулась.
– Конечно, с вами все в порядке.
Как у Феннсуорта получилось? Как ему удалось остаться с мисс Уотсон наедине? У него же молоко на губах не обсохло, дьявол побери, он только-только окончил университет и никогда не бывал в Лондоне. А Грегори... Он гораздо опытнее его.
Надо было проявлять побольше бдительности.
И не допускать ничего подобного.
– Я поищу Гермиону, – сказала Люси, медленно отступая от него. – Я понимаю, что вы предпочли бы остаться в одиночестве.
– Нет! – выпалил Грегори более резко, чем позволяли приличия. – Я с вами. Мы будем искать вместе.
– Вы думаете, это разумно?
– А почему это может быть неразумным?
– Я... я не знаю. – Люси остановилась и несколько секунд не мигая смотрела на него, а потом сказала: – Просто мне так кажется. Вы сами только что сомневались в разумности того, что Ричард и Гермиона вместе ушли в сад.
– Вам одной не обыскать весь дом.
– Естественно, – согласилась Люси, тоном показывая, что было бы глупо предположить подобное. – Я собиралась найти леди Бриджертон.
Кейт? Господи!
– Не делайте этого, – проговорил Грегори торопливо. И, возможно, немного пренебрежительно, хотя это не входило в его намерения.
Но леди Люсинда уже успела обидеться – это стало ясно по тому, как сухо она осведомилась:
– А почему?
Грегори наклонился вперед. Его голос звучал глухо, в нем слышалось нетерпение.
– Если Кейт найдет их и застанет не в должном виде, им придется пожениться не позже чем через две недели. Попомните мои слова.
– Не говорите чепухи. Естественно, они будут в должном виде, – процедила леди Люсинда.
Это ошеломило Грегори, потому что ему в голову не приходило, что она может с такой решимостью отстаивать свое мнение.
– Гермиона никогда не позволит себе что-либо неподобающее, – возмущенно продолжала она. – Кстати, и Ричард тоже. Он мой брат. И я его знаю.
– Он любит ее, – без обиняков заявил Грегори.
– Нет. Не любит. – Господи, да она сейчас взорвется! – А если бы и любил, – добавила она, – чего на самом деле нет, он никогда не позволил бы себе опозорить ее. Никогда. Не позволил бы. Он никогда...
– Никогда – что?
Она сглотнула.