— Это вы, рыцарь Воган? — спросила она, когда он тихо произнес ее имя.
Не удержавшись, он ответил:
— Я, моя милая. Слава тебе, Господи, вы на свободе!
Капитан Воган мысленно воскликнул «ура!» — его сердце пело. Династия спасена, невеста короля начинает свой путь под венец.
— Их здесь нет, — сказала мать-настоятельница, — ни ее, ни камергера. Они оказались предателями — похитили узников императора и получили по заслугам.
Гиацинт похолодел:
— Она ведь не…
Служительница Господа очень серьезно посмотрела на него. Она давно забыла истинное значение слова «милосердие» и готова была разорвать на куски всякого, кто попадался на пути к Его истине, Его законам. Она превратилась в безжалостную машину, призванную служить догме, и теперь ее глаза сузились, губы сжались, отчего лицо стало жестоким.
— Мертвы? Нет. Они оба в тюрьме. Но вы можете помолиться об их грешных душах.
Гиацинт отошел, громко стуча ботинками по каменному полу.
— Тогда я поеду к ним.
Настоятельница пожала плечами.
— Как вам будет угодно. — Этот человек уже не интересовал ее. — Да исполнится воля Божья!
Стены комнаты стали бесформенными, барабанные перепонки Гиацинта готовы были разорваться, он снова услышал, как тысячи голосов позвали Прионнсу Тиарлэч, и увидел какого-то смельчака, размахивающего знаменем.
— Она уже исполнилась, мадам, — сказал он, оборачиваясь в дверях. — Принцесса Клементина сейчас на пути в Рим, где сразу же выйдет замуж за короля Джеймса и родит от него сына, который восстановит династию своего отца. Он станет гордостью Шотландии и нашей общей гордостью.
Монахиня стояла напротив окна, и ее одежда казалась совсем черной на фоне заснеженной земли. Она подняла вверх распятие, висевшее на шее, и проговорила:
— Изыди в преисподнюю, откуда ты появился на свет!
— Да простит Господь вашу безжалостную душу! — С этими словами он развернулся и вышел из святого дома Христовых невест, ни разу не обернувшись.
— Проклятие! — воскликнул заключенный скрипучим голосом. — Эта чертова дыра ужасно меня утомляет!
Он стоял по той простой причине, что его ноги были прикованы к стене и любое другое положение было невозможным. Он прислонился к влажным камням, держа руки за спиной и поворачивая голову, чтобы хоть как-то дать отдых шее. Он находился в камере подземной тюрьмы, которая располагалась под крепостью в Инсбруке.
— Закрой свой девчачий ротик, пижон, — проворчал голос напротив, потому что, хотя заключенный и говорил по-английски, значение его слов было вполне понятно.
— Черт, не говори ты на своем тарабарском языке.