— О, Мелиор Мэри, как я была бы счастлива увидеть тебя замужем! — воскликнула она, не подумав.
В ответ на ее слова дочь слегка пожала плечами и засмеялась, но если бы Елизавета лучше ее знала, то поняла бы, что это был не смех, а крик боли и отчаяния.
— Мне кажется, я не создана для замужества, мама, — вздохнула девушка. — Скорее всего, я навсегда останусь единственной хозяйкой Саттона, старой девой Мелиор Мэри Уэстон.
— Чепуха! — вскричала Елизавета с жаром. — Все, чего тебе не хватает, — это немного лондонской жизни, моя милая.
Дочь с улыбкой подошла к ней. Она была на три дюйма выше матери, чья миниатюрная фигура была одним из преимуществ для Александра Поупа, и в тот момент могло показаться, что старшая из них — Мелиор Мэри. Она обняла Елизавету за плечи.
— Дорогая моя, боюсь, что мне действительно будут предлагать выйти замуж. Но у меня слишком недомашний характер. Я не создана для однообразных ежедневных улыбок какому-нибудь скучному мужчине, не смогу каждый день заказывать его любимые блюда глупым поварам. А что касается постели с нелюбимым…
— Мелиор Мэри!
— Но ведь это так, не правда ли? Год за годом терпеть и копить в себе обиду? — Она отвернулась и посмотрела в окно. — И все же есть на свете любовь, мама. Есть страсть, способная превратить каждый день жизни в радость.
Елизавета молча смотрела на нее, не зная, что ответить. Дочь махнула рукой кому-то, проходившему по саду под окном.
— Кто там? — спросила мать.
— Всего лишь Митчел.
К большому облегчению Елизаветы, появилась возможность сменить тему разговора, и она заметила:
— Я не слишком хорошо знаю этого человека. Он кажется мне слишком молчаливым.
Мелиор Мэри снова невесело засмеялась.
— О, при необходимости он может говорить много.
— По-моему, лучше ему вернуться в Рим.
— Митчел не может этого сделать, мама. Уж он-то знает, что такое любовь и преданность. Он готов был умереть ради графа Нитсдейла, а теперь предметом его обожания стала я.
— Что ты говоришь?
— Ничего! Ничего такого, что могло бы тебя встревожить. Он моя собака, мой раб, моя правая рука — называй, как хочешь.
Елизавета села.
— Я думала, что эту роль играет Мэтью Бенистер.
Мелиор Мэри взглянула на нее ледяными глазами.
— Значит, ты неправильно думала, мама.
Как будто что-то отбрасывая от себя, она тоже села и, чтобы прекратить дальнейшие расспросы, предложила:
— Мне так хочется чаю! Может быть, мы начнем без Сибеллы?
— Сибелла не придет. Она нездорова.
— Да?
Их глаза встретились. Мелиор Мэри смотрела так пристально, что взгляд Елизаветы вдруг приобрел странное оборонительное выражение.