— Мисс Бронвен, вы совершенно безмозглая женщина! Вы ничего не слышали, я ничего не слышал, слуги тоже ничего не слышали. Значит, этот проклятый ребенок просто старается привлечь к себе внимание.
— Оскорбляйте меня, сколько вам будет угодно, мистер Уэстон, но я уезжаю отсюда немедленно.
В ту ночь, когда уехала гувернантка, а Мелиор Мэри осталась в своей комнате со старым и глупым слугой, который не мог ее защитить, зло продолжило свое представление. Около двух часов ночи девочка, не смыкавшая глаз, услышала, как сами собой открылись двери Центрального Входа, затем ЭТО пересекло Большую Залу и ужасной шаркающей походкой стало приближаться к западной лестнице, ведущей к ее комнате. Шум все нарастал, Мелиор Мэри слышала его приближение, в конце концов ручка двери повернулась, и она, пораженная ужасом, увидела, как дверь медленно открылась и закрылась. В комнате резко похолодало, затем что-то село на ее кровать и придвинулось поближе.
— Уходи! — взмолилась она. — Уходи!
Раздались мерные удары, и Мелиор Мэри поняла, что больше не выдержит, если не произойдет какое-то чудо, которое спасет ее. Она подняла голову с подушек, выпрыгнула из постели и опрометью бросилась к двери. Раздался звук, требующий, чтобы она остановилась, но, зная, что ЭТО будет преследовать ее, девочка уже неслась вниз по ступенькам в комнату отца, из-под двери которой лился свет. Значит, он еще не спит.
Зло шло за ней по пятам, когда она ворвалась в комнату и остановилась. Напротив отца сидел ее дядя Джозеф, вытянув ноги в своих лучших шелковых чулках и попивая из бокала рубиново-красный портвейн; немного позади, почти незаметный среди ночных теней, стоял Черномазый.
— О, помогите! — прокричала Мелиор Мэри, убегая от ледяного присутствия зла и бросаясь в ноги своему дяде. А Черномазый, испугавшись больше других, затрясся от ужаса и завопил, словно все таинственные предания побережья Африки зашевелились в его душе. Джозеф вопросительно посмотрел на него, но его раб только и смог ответить:
— Это взгляд зла, хозяин. Оно было здесь.
Джон начал было говорить:
— Мелиор Мэри, это зашло слишком…
Но Джозеф перебил его:
— Замолчите, Джон! Неужели вы не видите, что девочка чуть жива от страха? Тут что-то не так.
— Джозеф, она вот уже три недели жалуется на шум, но никто, кроме нее, не слышит ни шороха. Это просто какие-то детские фантазии, переходящие в истерию, и ничего более.
— Черт вас подери! — выругался Джозеф, вставая и сажая Мелиор Мэри на свой стул. — Вы видели ее волосы? Мало того что вы глупы, вы еще и слепы!