Она кивнула:
— И чем больше я думаю, тем больше хочу, чтобы ты закончил то, что начал.
Норманн попытался отстраниться.
— Нет, — взмолилась Райна, — не надо. Обхватив его рукой, выгнув спину, она поднялась вместе с ним, приподняв бедра… Однако этим Райна выиграла мало — ведь их руки мешали истинному воссоединению тел.
— Боже, Райна, не делай этого, — закричал он.
Убрав ее руку, упиравшуюся в его пах, рыцарь упал на постель и прикрыл глаза:
— Если бы я знал, все бы было по-другому.
«Как по-другому?» — чуть не сорвалось с ее губ. Что сделано, то сделано… причем с ее согласия… Теперь надо закончить начатое, чтобы облегчить боль тел и сердец. Хотя Максен и не любит ее, но все же нужно получить хоть маленькую частичку его, чтобы нести ее до конца своих дней… Райна хотела взять единственное, что Пендери способен был дать теперь. Закинув на него ногу, девушка оседлала его прежде, чем тот смог понять ее намерение.
— Райна! — рявкнул он, опершись на локти. Она пыталась приподнять его за плечи, но бесполезно.
— Закончи, Максен, или это сделаю я.
Он долго молчал, потом сказал:
— Мужчина может взять женщину вопреки ее воле, а вот женщина мужчину — никогда.
— Если это против его воли, — возразила она. — Ты же этого хочешь.
Для пущей убедительности она, опустив руку, коснулась его напрягшегося рога.
— Ты сама не знаешь, о чем просишь.
«Знаю, чего хочу», — подумала саксонка. Воспользовавшись его нерешительностью, она направила его в себя и осторожно опустилась.
Он уже не мог противиться ей и полностью вошел в нее.
Райна ощутила еще большее неудобство, однако оно не шло ни в какое сравнение с болью, о которой твердила мать. Во всем теле чувствовалось то напряжение, то сладкая истома…
— Смотри на меня и следуй за мной, Райна, — произнес Максен, и когда она остановилась, мужчина положил руки ей на ягодицы и ввел ее в свой ритм, то ускоряя его, то замедляя.
Втягиваясь, Райна познавала свое собственное тело, доверяя его ласкам. Максен повсюду успевал, был как бы во всех местах одновременно. Девушка трепетала, когда его руки касались ее груди, затем ласкали бедра, вызывая новую волну ощущений. Запустив руку в ее волосы, Максен притянул ее голову к себе.
— Чувствуешь? — прошептал он ей на ухо, будто мучаясь от какой-то пытки.
— Да, — призналась она, полагая, что он говорит про ее боль.
— Какие цвета ты видишь? — спросил рыцарь.
— Цвета? — изумилась саксонка, сбиваясь с ритма, но Максен тут же поправил ее.
— Ну да. Какой цвет перед глазами, когда ты их закрываешь?
И только теперь Райна поняла, о чем идет речь.