Третьеводни, кажется, пришел к Егору Ильичу домой старый знакомый по работе Петька Верховцев – человек неумный и холодный. Рассевшись в кресле, начал поносить современное молодое поколение. И безыдейное-то оно, и слабое, и волосатое, и голоногое, если говорить о девчонках, и ленивое, и еще черт знает какое! Вот-де мы, верещал Петька, были иные – и революцию мы совершили, и Днепрогэс построили, и то и се, и пятое и десятое… Шибко был зол Петька на современное поколение. Ох, как шибко! Егор Ильич слушал его и не сердился – чего на дурака сердиться?
– Ты, Петенька, лопнешь! – ласково сказал Егор Ильич. – Вон ты какой красный! Как свекла.
– Но ведь буги-вуги танцуют! – заорал Петенька. Ах, прохвост! Ах, перестраховщик! Счастье, что еще
не видел, как Лорка Пшеницын входит в центральный ресторан города. Будь бы Петька человеком, рассказал бы ему Егор Ильич, как нелегко дается ему Лорка Пшеницын.
Три месяца, с тех пор как ездит на стройку, Егор Ильич воюет с Лоркой Пшеницыным. Приметил он его в первый же день. Парень сидел на лесах, свесив ноги, насвистывал. Кепка у него была надвинута на самые брови, потешно торчал длинный, любопытный нос. Лорка тоже заметил Егора Ильича и, пошептавшись с соседом, узнал, видимо, по какой такой надобности и зачем появился на стройке усатый старик, и разулыбался во все лицо – бывает, дескать! Потом Лорка сдернул кепчонку, низко поклонился Егору Ильичу, красивым баритоном сказал:
– Лафа! Красотища! Еще с десяток пенсионеров, и помирать не надо! Они будут работать, а мы – трали-вали…
Егор Ильич остановился, посмотрел на Лорку – глаза ясные, смелые, подбородок тугой, – поулыбался, подергал усом и, так как парень ему понравился, спросил:
– Магнитофоном работаешь? Или трещоткой? – и, не интересуясь ответом парня, прошел дальше, краешком глаза приметив, что Лорка от неожиданности подался назад, захлопал ресницами, но сразу ответить не смог – чуток растерялся.
Через три дня Лорка Пшеницын не вышел на работу. Прораб Власов кричал: «Опять, наверное, связался со стилягами, пьет, безобразничает! У него так – две-три недели человек человеком, а потом вожжа под хвост…» Прораб не ошибся – Лорка не вышел на работу и на второй день. Тогда Егор Ильич разузнал его адрес, ранним утром постучался в небольшой домик, что стоял на улице Крылова, рядом с церковью. Дверь открыла высокая седая женщина – не то учительница, не то врач, – окинула Егора Ильича такими же веселыми и смелыми глазами, как у Лорки.
– Здравствуй-ка! – поздоровался Егор Ильич и без всяких вступлений спросил: – Скажи-ка мне, Василий Пшеницын муж тебе?