— Ну что, рыжая, убедилась?
— В чем? — удивленно спросила она.
— Сама знаешь. К этой постели любовь не имеет ни малейшего отношения.
— Как ты можешь говорить о наших отношениях, будто мы не люди, а две колоды.
— А почему бы и нет? Нечего приукрашивать.
— Ты так рассуждаешь, потому что не хочешь признаться в своих истинных чувствах ко мне. И откуда тебе знать, что на душе у меня?
— А разве ты делаешь из этого тайну? За тобой не задержится — растрезвонишь по всему свету. Такой болтливой женщины я вообще никогда не встречал.
— А я ни разу не лежала в постели с таким неотесанным мужланом. Неужели ты думаешь, я позволила бы тебе сделать то… что позволила, — ее лицо залилось краской, — если бы не испытывала к тебе никаких чувств?
— Не обманывайся, милочка. Ты позволила бы то же самое хоть самому дьяволу!
— Похоже, мистер Маккензи, так оно и вышло.
Гарнет понимала, что Флинт над ней подтрунивает, как она сама только что подтрунивала над ним. Но сносить его насмешки вовсе не желала. Она вскочила с кровати и принялась одеваться.
— Но я готова отдать должное этому дьяволу. Он был великолепен. Я такого никогда не испытывала.
— Все потому, что смолоду прилепилась к мальчугану Бобби и старикашке Фредди. Стыдно, милая. Уж лучше бы запрячь чистокровную кобылу с битюгом.
Гарнет посмотрела на него с удивлением:
— А ты, Маккензи, оказывается, грубый пошляк.
— Вот, значит, как! В пылу страсти я Флинт, а в ясном утреннем свете снова стал Маккензи?
— Только не подумай, что таким образом я пытаюсь выразить свое уважение. Если бы мама узнала, кого я полюбила, она бы перевернулась в гробу! — Гарнет продолжала прихорашиваться.
Флинт рассмеялся, заложив руки за голову:
— Та самая мама, что научила тебя всяким хитроумным штучкам?
Женщина стремительно обернулась и возмущенно уставилась на возлюбленного:
— Послушай, Маккензи, обо мне можешь говорить все, что угодно, но маму не трогай!
— Извини, миссис Скотт, — покаянно проговорил Флинт. — Я не хотел обидеть твою мать. Наша воспитала своих сыновей так, что они не способны оскорбить порядочную женщину. Просто мне захотелось тебя немного позлить, чтобы увидеть, как сверкают твои изумрудные глаза.
Гарнет окинула откровенно оценивающим взглядом растянувшегося на кровати Флинта.
— Хоть ты не устаешь повторять, что я так и норовлю раздеться перед первым встречным, сам бесстыдно лежишь передо мной в чем мать родила.
— Хочу проверить, как это на тебя подействует, вдовушка Скотт.
Не в силах выдержать его взгляда, Гарнет поспешила отвернуться. Нагота Флинта ее, безусловно, волновала.