Поцелуй во мраке (Логан) - страница 2

Усталое лицо дворецкого сделалось пунцовым.

– Леди Эмили, конечно, очень живая девушка, но, милорд, в эти месяцы ей пришлось привыкать к новому образу жизни. А это нелегко. После смерти его сиятельства и вашего возвращения все так изменилось. Ей нужно немного времени...

– Я дал ей достаточный срок – целых четыре месяца, но положение стало еще хуже. Я уже исчерпал свой арсенал воспитательных средств, не говоря уже о гувернантках. Миссис Питершэм – уважаемая особа, у нее были рекомендации из лучших домов. Из-за выходки Эмили она продержалась у нас всего неделю.

– Позвольте напомнить, милорд, вы проделали нечто подобное со своим последним учителем, который сбежал от вас через двадцать четыре часа.

Уголки губ Тристана слегка приподнялись. Это правильно. Он никогда не был образцовым сыном и наследником. После долгих лет, в течение которых Тристан тщетно пытался угодить отцу, что оказалось невозможным в принципе, сын взбунтовался.

Тристан в задумчивости посмотрел на большую грифельную доску, висевшую в углу кабинета, и перёд его мысленным взором возник Синклер Найт, имевший обыкновение сидеть в кресле под этой самой доской и читать сыну нотации о том, как подобает вести себя наследнику графского титула. Они никогда и ни по одному вопросу не сходились во мнении, и лишь присутствие леди Эллингтон в доме успокаивало и останавливало отца и сына от попыток перегрызть друг другу горло.

Как обычно, воспоминания о матери, мягкой, любящей и терпеливой, отзывались в душе Тристана глубокой болью. Улыбка на его лице растаяла. Трагедия с новой силой напомнила о себе. Вспыхнувшее в темноте лезвие ножа. Хлынувшая на холодные каменные плиты кровь.

Пытаясь выбросить из головы эти мрачные картины, Тристан тряхнул головой и посмотрел на Арчера.

– Эмили ненавидит меня, – почти шепотом проговорил он. – И я не виню ее за это. Ябросил ее, оставил рядом с человеком, который оказался не в состоянии справиться со своей болью и позаботиться даже о себе, не говоря уже о дочери.

Дворецкий подошел к Тристану и положил узловатую руку ему на плечо.

– Она не питает ненависти к вам, милорд. Она просто не привыкла к тому, что кто-то занят ею.

Тристан встал с кресла и подошел к окну. Отодвинув штору, взглянул вниз, на улицу. Приземистые дома Беркли-сквер медленно погружались в фиолетовые сумерки. Лишь одинокий фонарь мерно описывал оранжевые круги.

– Для меня это очень важно, Арчер. Я готов заботиться о ней, хотя и сомневаюсь в том, что она примет мою опеку, – сказал он не оборачиваясь. – Я хочу для нее только самого лучшего, но у меня нет никакого опыта в воспитании четырнадцатилетней девушки. – Тристан наклонил голову. – Мне не стоило уезжать...