Элли не опустила глаза и под наплывом чувств даже чуть подалась вперед.
— Я думаю, ты слишком долго был Николасом. Всегда только Николас. Не сомневаюсь, тебя и в детстве так же называли. — Она провела пальцем по его щеке с какой-то щемящей нежностью. — Слишком тяжеловесное имя для малыша. Очень давно тебя кто-то должен был называть Ники.
Она успела заметить, как что-то промелькнуло в его темно-синих глазах. Что это было? Гнев? Пожалуй, нет. Возможно, тоска. Что бы это ни было, Элли догадалась, что этот человек не привык делиться своими чувствами. Мгновенно взяв себя в руки, он только подтвердил ее догадку.
— Отпусти себя, Ники. Дай своим чувствам свободу. Ты говорил, чтобы я жила. Так живи и ты.
В глазах Николаса вновь забилось чувство, пытаясь высвободиться из железной хватки его воли. На этот раз он не сумел справиться с собой и, когда Элли смущенно потянулась к нему и провела кончиком языка по его губам, раскрылся навстречу, неимоверной силой сжав ее в объятиях.
Она имела в виду, конечно, совсем другое. Не страсть, не желание. Скорее она говорила ему, что не нужно держать в узде даже малейшее проявление чувств. Но когда Николас снова принялся целовать ее, она забыла обо всем.
Элли приникла к нему, радостно отдаваясь половодью чувств, которое разливалось все шире. Николас распахнул полы ее плаща, взял под мышки, играючи приподнял и усадил на подоконник, прижав спиной к стеклу, отделявшему их от «Объятия».
Его руки, приподнимая подол ее платья, скользнули вверх по обтянутым чулками ногам. Вдруг он застыл и, слегка отстранившись, бросил взгляд вниз. В неверном желтоватом свете газового фонаря она увидела, что Николас с улыбкой покачивает головой.
— Ты говорила, что любишь красный цвет, а я тебе не поверил.
Элли непонимающе посмотрела на него.
— Твои чулки, — объяснил он.
Ее губы тронула едва заметная улыбка. Конечно. Красные чулки, приносящие удачу. Как она могла забыть? Но в этот момент его пальцы коснулись ее кожи, и все снова поплыло у нее перед глазами.
Элли откинула голову назад, и Николас почувствовал губами упругое биение жилки у нее на шее. Когда он поймал ее губы, она вернула поцелуй. На этот раз ее язык дерзко проник в глубину его рта, и она упивалась терпким вкусом бренди. Элли не слышала, но каким-то образом чувствовала его страстный шепот, пока их языки сплетались в любовном танце. Она простонала от наслаждения, ощутив прикосновение к коже прохладного ветерка, когда Николас спустил с ее плеч рубашку. И снова его губы, жадные и сладкие.
Николас слегка отодвинулся и окинул ее откровенным взглядом.