В первой мировой войне кайзеровская артиллерия исчерпала свои технические возможности. Орудие, построенное на заводах Круппа и вошедшее в историю под названием «Большая Берта», обстреливало Париж с расстояния 125 километров. Снаряды калибра 210 миллиметров, имевшие заряд в 10 килограммов взрывчатки, падали на город с 40-метровой высоты. Однако вес этого орудия был огромен. Оно было нетранспортабельным, почти беззащитным во время налетов авиации и требовало слишком длительной подготовки к бою. Капитан Дорнбергер размышлял:
«С тех пор, как существует артиллерия, военные стратеги хотели иметь идеальный снаряд, который был бы способен пролететь большее расстояние, чем любой артиллерийский. Даже когда авиация начала свое беспримерное триумфальное шествие, стратеги все равно стремились получить носитель боевого заряда, который был бы дешевле и проще в применении, нежели, скажем, бомбардировщик»5.
С одобрения полковника Беккера Дорнбергер поставил перед собой в качестве ближайшей цели создание мощной ракеты, которая могла бы покрыть вдвое большее расстояние, чем снаряд, выпущенный из крупповской «Большой Берты» – этого самого большого орудия вильгельмовской артиллерии, и обрушить на будущего противника в сто раз большую массу взрывчатки; выражаясь языком цифр, – ракету с радиусом действия 200-300 километров и зарядом в 1000 килограммов. Поистине, цель жизни для палача, получившего техническую подготовку за счет рейхсвера!
Дорнбергер сразу же начал подыскивать надежных помощников. Вместе с полковником Беккером он произвел смотр энтузиастам ракетного дела, которые годились бы для осуществления этой задачи.
Герман Оберт, несмотря на немецкое происхождение, в расчет не шел. Во-первых, поскольку он стал румынским гражданином и, во-вторых, из-за присущих ему ярко выраженных чудачеств: обидчивости эксцентричной примадонны и стремления к популярности.
Было просмотрено личное дело Рудольфа Небеля: офицер кайзеровской авиации, имеет военный опыт, диплом инженера, многолетнюю практику создания ракет. Казалось, все говорило в пользу Небеля. Даже то, что в сентябре 1930 года, сразу же после того, как стало известно о новом ведомстве Дорнбергера, он обратился к командованию рейхсвера с просьбой предоставить территорию для своих экспериментов. «Мы намереваемся, – говорилось в его прошении, – расширить берлинский ракетодром и сделать его крупной испытательной станцией, с особым упором на создание военной ракеты дальнего действия...»6
Отдел контрразведки рейхсвера проверил личное дело просителя и представил доклад. Вскоре Небель получил за символическую плату в размере 10 марок в год обширную площадку на территории бывшего имперского склада боеприпасов в берлинском районе Рейникендорф. Но Небель хотел строить не только военные ракеты. Он принимал активное участие в обществе «Пантерра», которое выступало за международное сотрудничество. В глазах полковника Беккера и капитана Дорнбергера, это было антипатриотично. К тому же имя и проекты Небеля весьма тщательно обсуждались во многих промышленных компаниях Германии. Ведь Рудольф Небель не видел иного пути для претворения в жизнь своей мечты о строительстве ракет, кроме как обратиться с письмом к концернам и специализированным предприятиям, выпрашивая материальную помощь. К нему стали поступать деньги, но главным образом пожертвования в виде материалов и оборудования.