Но он закатился смехом. Я видел маленький язычок в его горле. Юрик стал понарошку кидать в меня гранату.
Ивао шарил рядом со мной по песку. Он искал очки.
Нелепость пришла мне в голову: мы сейчас разлетимся на мелкие кусочки, а очки останутся. По очкам потом догадаются, что здесь были мы… Я повернул голову: неужели некого и на помощь позвать? Но помощь была рядом. Задыхающийся Кимура мелькнул мимо нас. Свои гэта он оставил на борозде, протоптанной в песке по моему почину. Хорошо, что Кимура бросил их. В этих деревянных колодках он мог опоздать… Юрик уж там, на гранате, сорвал какую-то проволочку – наверно, кольцо. И в это время Кимура схватил его за руку. Пальцы Юрика разжались. Кимура подхватил гранату и резко швырнул ее снизу в море. Сам сморщился, схватился за живот руками и присел.
Из воды, чуть дальше баржи, вырвался пенный столб. Взрыв слился с густым гудком японского парохода, который входил в порт.
Я уткнулся лицом в песок. В нос мне попала песчинка, и я чихнул. Корма баржи качалась на волне, поднятой взрывом. Баржа скрипела. Юрик задумчиво ковырял пальцем в носу.
– А ну, оставь нос! – закричал я ему и шлепнул по руке.
У брата наморщился подбородок. Сумико подползла к нему на коленях и прижала к себе. А сама исподлобья смотрела на круглые волны, что расходились по бухте.
– Дети, вы должны себя беречь, – сказал Кимура по-японски. Его рябинки темнели на лице, как свинцовая дробь. Он повторил свое изречение и по-русски, глядя сверху мне в глаза.
Ивао и Сумико давно уже знали, что я понимаю по-японски. Значит, они ему не говорили, что я понимаю по-ихнему.
– Кимура-сан, – сказала Сумико, – мы рыли туннель в Японию и нашли гранату.
У Кимуры застыло лицо, как у японской куклы. Он, видно, долго не понимал, но в конце концов улыбнулся, да так, будто у него болели зубы.
– Не надо туннель, – ответил он, вставая, – за нами пришел пароход. Вы не забыли, что мы уезжаем?.. Идемте.
Ивао сходил за гэта дяди. Он поставил их Кимуре под ноги. Тот всунул пальцы ног под полоски кожи.
– Может, мы поплывем на другом пароходе? – спросила Сумико, пересыпая песок из одной руки в другую.
– Мы плывем сегодня, – ответил Кимура и кивнул на рыбачьи фанзы. – Может быть, ты хочешь остаться с русскими, как эти наши голодранцы?
Мочки ушей Сумико налились кровью. Она вскочила и пошла к сетям, на ходу надевая легкое кимоно. Песчинки налипли на ее шоколадные икры.
Кимура двинулся за ней. Гэта пришлепывали по белым пяткам.
Ивао насадил очки на приплюснутый свой нос и показал мне рукой на мутное пятнышко за кормой баржи.