Она подошла к своему дорожному чемодану и принялась рыться в нем, выбрасывая на пол старые перчатки, шелковые чулки и расписные веера, пока не нашла то, что искала, – театральный бинокль.
– Я не сделаю ничего дурного, если просто взгляну, правда? – спросила она и, не дожидаясь ответа, бросилась к окну.
Гарриет поспешила следом, путаясь в своих широких юбках. Облокотившись о подоконник, Лотти высунулась наружу, приставив к глазам бинокль и благодаря природу за то, что зеленые листья на деревьях еще не успели распуститься и не мешали ей смотреть.
Каменная стена разделяла не просто два дома, она разделяла два совершенно разных мира. Если дом тетушки Дианы был полон жизни, то за стеной царила мертвая тишина, которую не нарушали ни шаги слуг, ни голоса, ни детский смех, ни лай дворовых собак. Все окна в доме напротив оставались темными даже в наступивших сумерках.
Гарриет подтолкнула Лотти, уткнувшись ей в плечо своим острым подбородком.
– Как ты думаешь, твой дядя не мог пригласить его на сегодняшний бал? – спросила она.
– Если бы дядя Теин и пригласил Кровавого Маркиза, тот ни за что бы не пришел, – уверенно возразила Лотти. – Такие затворники, пользующиеся дурной славой, никогда не бывают на людях.
– Так ты полагаешь, что он не виновен? – оживилась Гарриет. – О Маркизе много писали в газетах, но к суду не привлекали ни разу, это верно.
Лотти взмахнула рукой, отгоняя любопытного дрозда, усевшегося на ветке у нее над головой и примерявшегося к ее прическе. Очевидно, внимание птицы привлекли перья, вплетенные парикмахером в локоны Лотти.
– Какие тебе еще нужны доказательства? – сказала она. – Мы знаем, что однажды ночью Маркиз вернулся в Лондон и застал свою прекрасную молодую жену в объятиях своего лучшего друга. Он вызвал бывшего друга на дуэль и застрелил его, а затем увез свою жену в Корнуолл. Там она спустя несколько месяцев покончила с собой, бросившись в море с высокой скалы.
– Будь я на его месте, я застрелила бы жену, а не любовника, – заметила Гарриет.
– Какая ты кровожадная, Гарриет! – воскликнула Лотти, поворачивая голову, чтобы взглянуть на подругу – Между прочим, в газетах только на прошлой неделе писали о том, что призрак жены Маркиза до сих пор бродит по комнатам его поместья в Корнуолле, оплакивая своего убитого любовника. Говорят, что она не успокоится до тех пор, пока не свершится правосудие.
– Я думаю, такой призрак может отбить аппетит у кого угодно, – сказала Гарриет. – Потому, наверное, Маркиз и решил хотя бы денек отдохнуть в Лондоне.
– Проклятие! – вздохнула Лотти, опуская бинокль. – Все шторы опущены. Знаешь, у меня появилось желание вывести Маркиза в своем первом романе в образе трусливого злодея.