– Боже мой, ты выросла в чертовскую красавицу, не правда ли, Вин? – проговорил Дэймон, все еще не выпуская ее руку и окидывая сестру оценивающим взглядом. – Могу поклясться, что любая красотка в Сингапуре теперь позеленеет от зависти! А эти волосы, черт возьми! Когда туземцы заприметят их, то, уверен, начнутся разные разговоры о всяких там ведьмах.
– Ведьмах!.. – отозвалась эхом Чина.
Дэймон засмеялся, увидев ее испуганное выражение.
– Добро пожаловать назад на Восток, моя милая, где колдовство и суеверия соседствуют с присущими белой нации прогрессом и просвещением! – возгласил он патетически и добавил затем задумчиво: – У Рэйса, кстати, тоже были рыжие волосы, но ничего похожего на тот оттенок, который у тебя. Какая жалость, что он не дожил до нынешнего дня и не сможет теперь лицезреть, что за сказочное, волшебное существо произвел на свет!
Чина почувствовала, что ощущавшаяся ею нервная, тревожная напряженность, давившая ее сердце, начала понемногу ослабевать. Да, это был именно тот Дэймон, которого она помнила: таинственный и вместе с тем искренний, раздражительный и в– то же время нежный, обаятельный и веселый. Когда она уезжала, ему стукнуло всего пятнадцать. Это был несколько надутый мальчишка на пороге возмужания, красивый до умопомрачения, с карими глазами матери и гордыми, строгими чертами лица, вечно пререкавшийся с отцом да и с любым другим, кто обладал авторитетом.
Теперь ему двадцать один: можно сказать, взрослый мужчина. И ростом несколько выше, чем она ожидала. И несказанно красив в своей рубахе с закатанными до локтей рукавами и свободных брюках. Лицо – коричневое от солнца, привычная нахальная улыбочка на губах. Чина могла бы вспомнить по крайней мере дюжину учениц из семинарии мисс Крэншау, которые упали бы в обморок при одном взгляде на него!
– Нам следует немного освежиться, – заметил Дэймон, беря ее под руку. – Может быть, Вин тебе уже говорил» что мамы дома нет. Я жду ее завтра утром... Пошли, Дарвин... Брэндон, сбегай, пожалуйста, за сестрой. Нам подадут в саду шербет.
Брэндон просиял.
– И засахаренный миндаль?
– Да, если только кто-нибудь сможет убедить Аль-Хаджа, чтобы он с ним расстался.
– Мне просто не терпится увидеть Филиппу, – призналась Чина, когда Дэймон открыл перед ней дверь. – Хотя последние два года она и писала чрезвычайно старательно мне письма и к тому же такие забавные, это все равно не то же самое, что непосредственно встретиться с ней. Честно скажу, я так и не успела привыкнуть к мысли, что у меня есть сестра, которой я никогда в жизни не видела!