– О, Брэндон, я была права! – закричал ребенок, обращаясь к мальчику. – Она похожа на настоящую сказочную принцессу!
– Привет, Филиппа! – произнесла Чина радостно и, вскочив с кушетки, заключила девочку в объятия.
Не привыкшая к подобному выражению чувств, Филиппа застыла на месте, но через мгновение снова улыбнулась, ибо объятия Чины были нежными и сердечными. От платья Чины струился тонкий аромат роз, и Филиппа, робко прижимаясь теснее к сестре, старалась как можно глубже дышать.
– Ведь ты не собираешься больше никуда уезжать?
– Нет, не собираюсь, – молвила Чина твердо, и у нее защемило сердце, когда она услышала удовлетворенный вздох Филиппы.
– Скажи-ка, неужели и вправду в Англии все так ужасно? – обратился к Чине Дэймон, откидываясь на подушки.
– Вовсе нет, – ответила она, с удовольствием вспоминая ухоженные розы и изящные гостиные Бродхерста.
Брэндон и Филиппа с круглыми глазами слушали рассказ Чины о дядюшке – родном брате ее деда, о величественной родовой усадьбе, о Лидии Бройлз, Вестоне и дорогом, любимом Чонси. Фрэдди и Кэсси удостоились в ее повествовании самого мимолетного упоминания, ибо девушка решила, что поведает обо всем одному лишь Дэймону. Когда она останется с ним один на один, он узнает от нее, почему ей пришлось бежать из Англии, отчего так получилось, что у нее не было иного выхода, кроме как отправиться в плавание на корабле Этана Бладуила. Для всего этого впереди еще будет много времени. Уйма времени. В данный же момент ей хотелось только сполна насладиться возвращением домой и радостью общения с семьей... И забыть о том, что ее подлые кузены вообще существуют.
Все настолько заслушались Чину, что появление слуги, объявившего, что завтрак готов, вызвало у всех собравшихся некое подобие удивления. В семье Уорриков издавна существовала традиция начинать день с легких индийских закусок, подаваемых на веранде. Дарвин, несмотря на загруженность делами, решил все же принять участие в утренней трапезе и лишь после того проведать рабочих, которых, считал он, нельзя долго оставлять без надзора.
– Мы съездим на плантацию завтра поутру, пока не начнется жара, – сказал он Чине. Потом подошел к Филиппе, помог ей подняться на ноги и повел всех, как пастух свое стадо, на веранду, где в прохладной, наполненной цветочными благоуханиями тени уже был накрыт изысканный стол.
Сквозь нежно-зеленую листву хлебных деревьев видна была искрящаяся поверхность моря, свежий ветерок разогнал тяжелые дождевые облака, которые начали было собираться на севере, и Чина невольно помедлила минуту на ступеньках лестницы, вбирая в себя красоту окружающей природы. Радовали глаз и сад с громадными священными смоковницами, и цветущие орхидеи, и заботливо ухоженные дорожки, посыпанные ракушками.