Я ходил по магазинам Телеграф Авеню и, как раз, выходил из аптеки с зубной пастой в руках, когда ко мне подошел тощий подросток, от которого нестерпимо пахнуло перегаром и потом. «Мелочи не найдется?» — спросил он, не глядя на меня.
«К сожалению, нет», — сказал я, совершенно без сожаления. Отворачиваясь от него, я подумал: «Найди работу». Затем появилось едва различимое чувство вины. Я сказал «нет» нищему без копейки. Возникли сердитые мысли. «Ему не следует обращаться к людям с такими просьбами!»
Я прошел половину квартала прежде, чем я осознал весь этот умственный шум, на который я настроился и который стал причиной такого напряжения, и все из-за того, что какой-то парень попросил у меня денег, а я отказал. В это мгновение, я отпустил это. Ощутив облегчение, я глубоко вздохнул, стряхнул напряжение и обратил свое внимание на прекрасный день.
В ту ночь, я сообщил Сократу новости.
«Сок, я лечу в Лос-Анджелес к родителям на несколько дней. Я собираюсь купить там мотоцикл. А также я, только что, узнал о том, что Американская Федерация Гимнастики направляет Сида и меня в Любляны, Югославия, чтобы наблюдать за Чемпионатом Мира по Гимнастике. Они полагают, что мы потенциальные Олимпийцы и хотят дать нам шанс. Ну, как тебе новости?»
К моему удивлению, Сократ только нахмурился, сказав: «Чему быть, того не миновать».
Я решил проигнорировать это высказывание и направился к двери. «Пока, Сок. Увидимся через несколько недель».
«Увидимся через несколько часов», — ответил он, — «Встречаемся у фонтана Людвига в полдень».
«О’кей!» — сказал я в ответ, выходя и раздумывая к чему бы это.
Я поспал шесть часов и бегом устремился к фонтану, который находился рядом со студенческим городком. Фонтан был назван в честь собаки по кличке Людвиг, которая частенько посещала это место. Пару других собак и сейчас плескалась там, смывая августовскую жару; несколько ребятишек возились на мелкой части.
Как только Кампанела — известная в Беркли башня с часами — зазвонила полдень, я увидел тень Сока у своих ног.
«Пойдем пройдемся», — сказал он. Мы двинулись через кампус, мимо Зала Спраул, за Оптометрическую Школу и Больницу Кауэл, миновав футбольный стадион, шагая в холмы Клубничного Каньона.
Наконец, он заговорил.
«Для тебя, Дэн, начался процесс сознательной трансформации. Его нельзя пустить вспять. Обратного пути нет. Попробуй повернуть и ты окончишь безумием. С этого момента, ты можешь двигаться только вперед. Теперь ты связан обязательством».
«Ты хочешь сказать, как в институте?» — я попытался пошутить.