Когда она прервала поцелуй, чтобы прижаться губами к жаркой коже его шеи, у него вырвался тихий стон блаженства.
— Люби меня, Максим. Я хочу быть с тобой, — прошептала она ему на ухо.
— Ах, Джорджи! — вздохнул он.
Ее рука робко легла ему на грудь, и он закрыл глаза. Ее пальцы двигались медленно, знакомясь с мужественными контурами его тела. Это осторожное прикосновение заставило его сердце забиться вдвое сильнее, но он все же не попытался уложить ее на спину, как бы сильно ему этого ни хотелось. Он стиснул зубы и ждал.
Спустя чуть ли не целую вечность ее рука скользнула вниз и легла ему на колени вверх ладонью.
— Джорджиана?
Она заснула.
Но даже во сне она не отпустила его. Когда Максим встал, чтобы уложить ее на подушку, ее руки стиснули ему шею, увлекая на постель рядом с собой.
— Пожалуйста! — просила она, инстинктивно стараясь придвинуться как можно ближе, ловя тепло его тела. — Хорошо!
Она вздохнула и потерлась о вытянувшегося рядом с ней человека, даже во сне ощущая его защиту.
— Да, хорошо, — повторил он не без иронии. — Но я бы солгал, малышка Джорджи, если бы не сказал, что могло быть гораздо лучше!
Джорджиана проснулась, ощущая блаженство. Жар пронизывал все ее тело — от шеи до пальцев ног. Более приятного пробуждения у нее еще никогда не было. Не желая торопить ту минуту, когда ей придется встать, она не стала даже открывать глаза.
Обычно по утрам она просыпалась, свернувшись клубком. Одно неловкое движение — и ее нога или рука попадали на леденящую простыню холодной постели.
Однако этим утром она лежала, вытянувшись во весь рост, и каждая мышца ее тела была невероятно расслаблена. В комнате было совсем светло — это она поняла, даже не открывая глаз. Что, разве сейчас лето? Нет же, зима! Что-то теплое и тяжелое, прижавшее ее к матрасу, — это, наверное, груда одеял?..
Она тихо вздохнула и лениво потянулась. Этого движения оказалось достаточно, чтобы вернуться к реальности. Тупая боль возникла в правом запястье, наткнувшемся на преграду, которая держала ее в плену.
Стоило ей начать поворачиваться — и рука чуть приподнялась, давая ей свободу. Открыв глаза, Джорджиана встретила ленивый, томный взгляд ярко-синих глаз Максима Дехупа.
— Доброе утро.
Его голос немного сел после сна, но глаза уже вспыхнули жизнью. Он поднял голову. На его щеках лежала синеватая тень, на лоб упала прядь темных волос. Такие же темные волосы завитками покрывали его широкую грудь.
Ее взгляд медленно скользил по его загорелому торсу, пока не уперся в резинку трусов. Это была вся его одежда — темно-синие плавки. И теперь Джорджиана заметила, что ее ночная рубашка задралась вверх почти до самой талии. Сама того не замечая, она водила большим пальцем ноги по его лодыжке, бессознательно наслаждаясь мужским телом.