Почти бессознательно ее руки развязали ему галстук, расстегнули рубашку. Она тронула упругие золотые завитки волос на груди Стивена, его твердой мускулистой груди, которая сейчас была горячей и влажной. Прижавшись к нему, она услышала ровный сильный стук его сердца.
Джиллиан не смогла бы вспомнить, как, помогая друг Другу, они освободились от остатков одежды. Но вскоре они оказались на постели, и Стивен продолжал целовать ее, его рот двигался вдоль ее тела, разгоравшегося под этой лаской, а она еле слышно вздыхала от удовольствия. Тело ее трепетало и горело от каждого его прикосновения, до боли желая еще и еще, наслаждаясь каждой секундой происходящего.
Рука его спустилась к темному треугольнику в низу ее живота, коснулась его, стала ласкать сначала нежно, потом все более настойчиво, а когда ее вздохи перешли в тихие стоны, Стивен навис над ней, дразня ее своей возбужденной плотью, Так продолжалось, пока она в мучительно-сладостном исступлении не протянула к нему руки и не притянула к себе… на себя… в себя. Он вошел в нее сильным глубоким толчком, и Джиллиан не смогла сдержать возгласа от внезапной резкой боли. Он замер, и она почувствовала, как напряглось и окаменело все его тело.
— О Господи! — услышала она слова Стивена.
Боль уже растворилась, унесенная волной страсти, и руки ее снова притянули его вниз, к ней, чтобы восстановить утраченную близость.
— Все в порядке, — прошептала она. — Не уходи.
Стивен снова задвигался, но теперь медленно, нежно, пока она не поймала его ритм и не стала отвечать ему своими движениями. Восхитительное удовольствие разливалось, пульсируя по всем ее клеточкам. Тело Джиллиан инстинктивно откликалось на его движения, и она понимала, что это затягивает его все сильнее в самую ее сокровенную глубину, пока не почувствовала, что сойдет с ума от страсти, желания и дикой, неистовой, жадной и нескрываемой жажды завершения. Стивен задвигался быстрее, с удивительной мощью, она отвечала ему тем же, пока, наконец, они в едином ритме устремились вперед, к цели, которая, Джиллиан в этом не сомневалась, существовала где-то у нее внутри, и волны наслаждения, как круги по воде, стали расходиться по ее телу… разуму… душе.
Стивен затих на несколько мгновений. Они оба лежали тихо, давая страсти улечься окончательно, пробежать по их телам последней дрожью. Затем, очень медленно, он повернулся к ней.
— Ты была девственницей, — обвиняющим тоном произнес он.
Джиллиан сообразила, что это ему почему-то не понравилось. Голова ее лежала у него на груди, снова ухом к сердцу, чувствуя его биение. Его руки обняли ее, двигаясь с трудом, словно нехотя.