. Эти
ранчерос беспорядочно стреляли у нас в тылу и изредка убивали отделившихся от товарищей солдат.
Против них было выслано несколько экспедиций, которые не достигли особого успеха. Я участвовал в таких экспедициях, и в одном случае, когда командовал отрядом из тридцати солдат, столкнулся с сотней гверильерос; мы напали на них, сражение шло несколько часов, и мы в конце концов изгнали их с укрепленной позиции у деревни Меделлини. В этой схватке в меня от пятидесяти до ста раз стреляли из мушкетов и эскопет[19], и хотя расстояние не превышало двухсот ярдов, мне повезло и я не был ранен.
Однажды ночью я во главе разведывательного отряда направлялся на поиски лагеря гверильос, который, как предполагалось, расположен в пяти милях от нас. Была середина ночи, но светила яркая луна, какой славится безоблачное небо Мексики. У выхода на равнину – прерии Санта Фе – наш отряд остановился от неожиданного зрелища, наполнившего всех нас ужасом. Это было тело солдата из той самой части, к которой принадлежала разведывательная группа. Тело лежало на спине; волосы, в которых запеклась кровь, торчали во всех направлениях; Зубы стиснуты в страдании, глаза были открыты и остекленели, словно глядели на луну, светившую с неба. Одна рука была отрублена у локтя; большое отверстие в груди показывало место, где было вырезано сердце, удовлетворяя злобу бесчеловечного противника. Все тело было покрыто пулевыми и ножевыми ранами; к тому же его изуродовали ястребы-стервятники и волки. Тем не менее мы узнали смелого молодого солдата, которого высоко ценили товарищи и который исчез из лагеря два дня назад. Он неблагоразумно отошел от линии наших постов и попал в руки гверильерос.
Мои люди не хотели уходить, не похоронив товарища. У нас не было лопат, поэтому, прикрепив штыки, мы выкопали ими могилу и похоронили тело. Один из товарищей покойного срезал ветку с лаврового куста и воткнул в могилу. Вся церемония совершалась в глубоком молчании, потому что все знали, что мы в опасной местности и достаточно одного возгласа или выстрела, чтобы мы все могли погибнуть.
Впоследствии я узнал, что этот дьявольский поступок отчасти был вызван стремлением к мести. Один из американских солдат, очень жестокий человек, выстрелил в мексиканца, молодого крестьянина ранчеро, который у дороги рубил деревья своим мачете. Это был совершенно бессмысленный поступок, совершенный для забавы, как мальчишка может выстрелить в птицу, чтобы проверить, убьет ли он ее. К счастью, мексиканец не был убит, но локоть ему разнесло пулей, и пришлось ампутировать руку. Именно бессмысленность этого поступка и повлекла за собой месть; и после этого вокруг Вера Крус установился lex talionis