— Ты никогда не получишь моих детей, Фрэдди. — Имя его в ее устах прозвучало почти как ругательство, что еще больше разозлило графа. — Я и только я родила одного и вынянчила другую. Я не смыкала глаз, когда они болели, часами баюкала их, когда у них резались зубки или болели животики, лечила их и просто молилась, когда ничего не помогало. И ты думаешь, что я так легко их отдам тебе? У тебя отцовских чувств не больше, чем у рыбы!
Кэтрин резко повернулась и пошла вниз по тропинке, не обращая внимания на торопливые шаги позади себя. Граф из последних сил сдерживался, чтобы не забыть о приличиях и не наброситься на женщину с кулаками. Он схватил ее за руку. Кэтрин попыталась вырваться, но он до боли сжал ее запястье и повернул к себе.
— Да, это ты дала ему жизнь, но это мой сын! — промолвил граф дрогнувшим голосом, близко увидев ее глаза, вздымающуюся грудь, приоткрытые коралловые губы. — Мой, — повторил он более мягким тоном. — Поэтому я всегда буду частью тебя. Ты никогда не избавишься от этого, неужели ты не понимаешь? Ты не сможешь просто уйти и забыть меня.
— Посмотрим! — процедила она сквозь зубы, ощущая уже не только гнев, но и сильное желание убежать и забиться в какую-нибудь нору, лишь бы остаться в одиночестве и безопасности.
Фрэдди вдруг почувствовал, что его гнев и злость на эту женщину вылились в острое желание поцеловать ее.
— Ты совершишь большую глупость, Кэтрин, если бросишь мне вызов, — произнес он тихо. — Тебе следовало бы понять, что я не отступлю.
— И начнете войну, наградой в которой будут дети? В том числе и отвергнутый вами ребенок, милорд? Неужели вы не понимаете, что победителей в ней не будет? А единственными ее жертвами будут дети, которых вы так хотите заполучить?!
— Нет! Если мы начнем войну, побеждена будешь ты. — Эту угрозу он произнес как бы нехотя. Граф Монкриф с улыбкой, но ясно угрожал использовать для своей победы всю имеющуюся в его распоряжении силу денег и свое неограниченное влияние.
Его слова отозвались в ее душе ненавистью к этому человеку. Он имел все с самого рождения: блестящую внешность, ум, право задавать любые вопросы и требовать ответов на них, прочное, дающее ему уверенность положение в обществе. У него имеются друзья и родственники, которые пусть и не понимают его, но любят. Он обладает обаянием и опытом профессионального обольстителя, умением лавировать и обманывать. Все это есть у человека, который стоит сейчас перед ней с угрожающе сведенными губами и неотрывно смотрит своими зелеными, как море, глазами. Никому еще не удавалось перехитрить этого красавца графа с идиотским именем, никто и никогда еще по-настоящему не решался выступить против него. Он не знает, что такое проигрывать и подчиняться чужой воле. Он уверен, что и в борьбе, которая начнется между ними, он непременно одержит верх. Ему нужна победа именно над ней, а двое несчастных детей лишь повод. Кэтрин уже не испытывала отвращения, думая об истинных мотивах его поступков. У нее было достаточно времени, чтобы понять это. Она устала сердиться и плакать. Он вовсе не стремится стать настоящим отцом и не собирается утруждать себя заботами о будущем своих детей. Ему не нужны волнения об их здоровье, их наивные смешные истории и вряд ли он желает получать удовольствие, обучая их верховой езде. Он хочет только одного — победы над ней!