Жанна выдавила улыбку:
— Они были чрезвычайно любезны.
Как и они с Дугласом сейчас. Но любой, кто увидел бы их, ощутил бы повисшее между ними напряжение.
Жанна глотнула вина из бокала.
— Неплохое вино, — заметил Дуглас, — чувствуется выдержка.
Жанна вежливо улыбнулась. Интересно, помнит ли он их разговоры на эту тему? Волан имел собственные виноградники, и она привыкла уважать труд и талант, которые требовались, чтобы превратить виноград в вино. Однажды она даже предложила отцу внести некоторые усовершенствования в этот процесс и получила нагоняй за то, что позволяет себе думать о подобных вещах. Дочь графа дю Маршана не должна интересоваться виноделием, какой бы древней и почтен ной ни была эта традиция.
Если Дуглас и помнил этот разговор, то не подал виду.
Он вел себя так, словно они не более чем знакомые. Но Жанна знала, как выглядят его грудь и плечи, прикрытые тонкой рубашкой и элегантным камзолом. Она помнила, как содрогалось его тело от ее ласк, помнила приглушенные стоны, срывавшиеся с его губ.
Как глупо с ее стороны сидеть здесь вместе с Дугласом! Слишком многое осталось недосказанным, слишком много воспоминаний витает в воздухе.
Чувственная интерлюдия — плохая замена честности.
Жанна улыбнулась. Мало того что она дурочка, так она еще научилась обманывать себя.
Месяцы в Париже были самыми радостными и самыми прекрасными в ее жизни. Она провела девять лет в монастыре, расплачиваясь за них. И теперь хочет пережить их снова. Что же в этом ужасного? Впрочем, последняя ночь доказала, что нельзя вернуться в прошлое. Разве что на мгновение.
Даже лежа в объятиях Дугласа, она не могла до конца расслабиться. Иначе она снова станет уязвимой, а Дуглас, как никто другой, способен причинить ей боль. Но больше всего Жанна боялась, что не выдержит и расскажет ему об ужасных месяцах в Волане и трагической участи их ребенка.
Хотя едва ли ее можно назвать трагической. Трагедии случаются по воле случая и обстоятельств. Как крушение или эпидемия. Без предыстории и намеченных заранее жертв.
Как же назвать то, что случилось с ее ребенком? Предательство? Злодейство? В глубине души она надеялась, что отец сменит гнев на милость, однако была готова к тому, что он осуществит свои угрозы.
Прошлой ночью она не рассказала Дугласу правду, и та, как злобная горгулья, притаилась между ними. Но сегодня к ней вернулась осторожность, и Жанна не спешила открывать ему кошмар, который ей пришлось пережить.
В сущности, он и даже не признали, что их объединяет общее прошлое. С таким же успехом они могли познакомиться только вчера.