Маркус судорожно сглотнул. Нужно было немедленно изгнать эти похотливые мысли. Кэтрин – больная, доверенная его заботам. Он способен на большее, нежели проделки проказливого школьника.
– Ой!
Маркус открыл глаза и выпрямился:
– Что-то не так?
– Нет, я просто ударилась локтем.
– Надеюсь, ничего страшного… – слова замерли у него на губах. Золотой отблеск огня, упавший на ширму, в мельчайших подробностях обрисовал чудесный силуэт девушки.
Рот Маркуса открылся сам по себе.
Никогда ранее молодому человеку и в голову не приходило, что его чувствам будет нанесен столь ощутимый удар, да к тому же с такой поразительной неискушенностью и точностью.
Маркус перевел дыхание, и его сердце гулко забилось в груди.
Будучи джентльменом, он должен был бы покинуть комнату. Но как уйти, не объяснив Кэт причину ухода? И кроме того, разве он может, находясь в твердом уме и здравой памяти, оставить ее одну? Ведь в ее состоянии…
Нет, нужно отвести глаза, нужно читать гроссбух…
Однако теперь ни за что на свете Маркус не отвел бы взгляд от этого зрелища. Тень Кэтрин грациозно перемещалась по красно-фиолетовой ширме. Мягкие изгибы ее тела, покатые плечи, пышные груди и крепкие ягодицы заставили его напрячься. Непреодолимое желание причиняло боль.
– Как это странно… – послышался голос Кэт.
– Что именно? – голос Маркуса срывался.
Только бы она ничего не заметила! Кэтрин ни в коем случае не должна узнать, какой сладостной пытке он сейчас подвергается. Она будет чувствовать себя такой униженной и никогда не позволит ему к себе приближаться.
– То, что я принимаю ванну в вашей комнате.
– Я могу вам чем-то помочь? – Неужели его голос прозвучал так развратно, как ему показалось?
– Оставайтесь джентльменом, Маркус.
«Если бы только она знала».
Раздался плеск воды, Кэтрин поднялась и начала вытирать полотенцем свои упругие соблазнительные груди. Маркус, словно зачарованный, ловил каждое се движение.
Во рту у него пересохло. Он скотина, обманщик, первостатейный мерзавец!
– Вы не поговорите со мной? – спросила она. – Может быть, тогда все перестанет казаться таким… странным.
Маркус заметался в поисках подходящих, самых обыденных слов.
– Кажется, это королевский пурпур.
– Что?
– Цвет ширмы.
Черт бы побрал эту ширму! Теперь Кэт поймет, что он на нее таращится!
– Вам принести еще мыла?
Движения Кэтрин стали медленнее.
– Вы хорошо себя чувствуете?
– Почему вы меня об этом спрашиваете?
– Вы говорите так, словно задыхаетесь.
Маркус кашлянул в кулак.
– Все нормально. Просто поперхнулся.
К счастью, Кэтрин ему поверила и вновь вернулась к своему занятию. Полотенце обвило ее грудь и скользнуло вниз, на живот.