– Вы хотите, чтобы я ушел?
Кэт уставилась в пол.
– Когда я вставала с постели, у меня закружилась голова.
– А сейчас? – спросил он озабоченно.
– Сейчас лучше. Но головокружение то проходит, то накатывает вновь.
– Это продлится еще пару дней, Кэт, – мягко пояснил он. – Потерпите немного.
Кэт скорчила гримасу:
– Боюсь, из меня выйдет скверный пациент. Я ненавижу болеть и с трудом переношу физическую слабость.
– Мой военный опыт научил меня одной простой истине: когда мои физические силы подорваны, я не могу выполнить задание должным образом. И поэтому при любой возможности я стараюсь дать своему телу отдых.
– Это правильно, – пробормотала Кэтрин. – Но вы уверены, что вам будет удобно остаться?
– Конечно. У меня есть книга, чтобы скоротать время.
Рука Кэтрин погладила темную панель.
– Какая красивая шелковая ширма, и этот цвет… что-то между фиолетовым и красным…
– Я не помню, как назвал этот цвет продавец. Я просил самую плотную из имеющихся.
Кэтрин поперхнулась.
– Я стою вам кучу денег, Маркус…
– Это деньги Короны, Кэт. Я не истрачу ни фартинга, – солгал он. – Отправляйтесь принимать ванну.
Отойдя в угол, Маркус достал из своего портфеля один из гроссбухов Андерсен-холла и уселся в глубокое кресло. Опустив глаза в книгу, он уточнил:
– У вас есть все что нужно?
– Да. Мне очень нравится такое мыло. Апельсиновое, да?
Маркус улыбнулся:
– Рад, что вам оно понравилось. Я не смог найти лимонное и решил, что это тоже подойдет. – Удержаться и не окинуть комнату взглядом оказалось сложнее, чем он думал.
– Оно мне понравилось.
Маркусу оно тоже нравилось. Сильный, приятный аромат распространился вокруг. Молодой человек скрестил ноги и постарался не смотреть в сторону ширмы.
«Декабрьские взносы, – прочитал он, – колонка один».
Звуки переливающейся воды и потрескивание огня прервали его мысли.
Внезапно Маркусу стало жарко, и он расстегнул воротник.
Раздался громкий плеск и дразнящий вздох восхищения. Все мысли о пожертвованиях вылетели у него из головы. Искушение подсмотреть было слишком велико, и Маркус огромным усилием воли заставил себя закрыть глаза. Не попытаться ли вздремнуть?
Откинувшись, он вытянул ноги и устроился поудобнее, намереваясь немного поспать. На фронте Маркус умудрялся засыпать при любых обстоятельствах. Поэтому задремать в теплой комнате, в удобном кресле и в безопасности для него не должно составить труда.
Однако соблазнительные всплески воды дразнили его слух, а аромат апельсина терзал обоняние. Маркус представил, как вода стекает по нежной коже Кэтрин. Внезапно ему захотелось стать этой водой. Или же, наоборот, высушить мокрую кожу девушки сотнями поцелуев.