– Я сделал это, потому что вы мне небезразличны.
– Но вы меня совсем не знаете. Впрочем, я тоже отношусь к вам с симпатией. Но всему свое время.
Лорд уставился на собеседницу, пораженный ее прямотой.
– Но этот аноним меня ненавидит, – продолжала она. – Его послания дышат непримиримой ненавистью. В других письмах этого нет. Они скорее забавны, чем опасны.
– Вы находите их забавными? Смелая женщина! Интересно, какими поступками вы снискали подобную злобу?
Она пожала плечами:
– Наверное, все дело в том, что я обыгрываю других джентльменов за карточным столом. И мешаю им стать членами клуба «Уайтс». Так или иначе, я недвусмысленно даю им понять, как они мелки и ничтожны. Это совсем нетрудно. Гораздо сложнее сражаться с ними в парламенте, как делаете вы.
Линсли покачал головой:
– Мне кажется, что ваше поведение куда опаснее моего. Вы играете в мужские игры. Даже если ваши враги не подозревают…
Он осекся, вспомнив обстановку ее дома. Посторонний наблюдатель не мог догадаться о том, что хозяйка этих комнат – женщина. По крайней мере те помещения, которые находились на первом этаже, вполне соответствовали образу Фица Марстона. Он запретил себе думать о ее спальне, гардеробной и ванной…
– Почему вы замолчали, милорд?
– Ах да, простите. Я говорил о том, что ваши враги, какими бы они ни были забавными, наверняка чувствуют что-то необычное. Возможно, дело в том, что вы слишком идеально разыгрываете мужчину. Вы чересчур убедительны в этой роли. Кроме того, мистер Марстон, вы очень привлекательный молодой человек.
Феба сдержала улыбку.
– В вас есть что-то… необычное.
– В вас тоже.
– Когда-нибудь я вам это докажу, мистер Марстон. Но давайте вернемся к насущному вопросу…
Дэвид предложил Фебе составить список джентльменов, у которых есть повод быть недовольными мистером Марстоном.
Однако это оказалось труднее, чем он ожидал. В свое время она насолила большинству представителей высшего света. «Откуда в ней это неистребимое желание бороться со снобизмом, ханжеством и самодовольством?»
И все же его восхитила та живость ума, с которой она чинила препятствия своим жертвам. Он посмеялся, когда она рассказала, как ей удалось не пропустить того или иного джентльмена в клуб «Уайтс». В ход шли самые мелкие, на первый взгляд незначительные детали: жеманные манеры Смайт-Кокрана за обеденным столом; преклонение Рейкса перед Смайт-Кокраном; плохо вычищенные сапоги Крашоу.
– Гуталин Драмблстона? Надо будет спросить у моего лакея, слышал ли он о таком.
– Успокойтесь, милорд. Я могу вас заверить, что ваши сапоги начищены другим средством.