– Саша… – нерешительно начала она, – за что убили папу?
Он пожал плечами. Глаза его смотрели вперед.
– Но вы всюду сопровождали его! Он всегда говорил, что доверяет только одному своему телохранителю – вам!
– Он не позволял всюду сопровождать себя. Вчера он прогнал нас всех… Да ведь я уже рассказывал!
– Почему же вы вернулись? Ведь не просто так, ведь он мог рассердиться, я знаю папу!
– Вернулся – и все. Мы все вернулись, только ехали слишком далеко от него… Он говорил о каком-то «дипломате». Вы не знаете, что это за «дипломат»?
Рената замялась. Знала, конечно. Но стоит ли посвящать в это Сашу – всего-навсего телохранителя, да еще и со странностями, себе на уме?!
– М-м-м… не-а… – промычала она не слишком уверенно.
– Да? – он насмешливо покосился на нее в темноте. – Ну, тогда, кузнечик дорогой, премного ты блажен…
– Что?!
Саша усмехнулся:
– Поспите, говорю!
– А вам отдохнуть не надо?! Вы ведь тоже не железный…
– Успеется. Беспокойство – моя привилегия, так что не вам за меня беспокоиться, кузнечик дорогой.
– Вы издеваетесь?
– Даже не думал.
Она откинула спинку до упора и свернулась калачиком на сидении, положив под щеку кулак.
– Что же с нами будет завтра?..
– Завтра и увидим. Закрывайте-ка глазки – и баиньки.
За тридцать девять дней…
Пятьсот сорок дверей с лязгом и грохотом захлопнулись.
Помещение наполнилось тревожным нарастающим гулом.
Покинув своих спутников – Колдуна, Помощника Главного Жреца и служителя в белом, – жрица шагнула к водоему и воздела руки к небесам, дабы воззвать к ясному Осирису.
Реальность опрокинулась, светило озарило землю. С барельефов на стенах на все это взирали бессловесные наблюдатели мистерии. Пучина вспенилась, из нее вылетела огненная птица с пронзительными глазами. Тень, падавшая от нее на воду и на ослепленную жрицу, была человеческой. Крупные жемчужные капли, шипя, скатывались по сиявшему оперению или испарялись, если были слишком малы.
Жрица подняла глаза. Разглядывая ее, великолепная птица склонила голову к правому крылу, безотказно, как и левое, державшему тело в воздухе на одном и том же месте.
– Танрэй?! – как будто удивленно произнесла она.
Звук этого имени задел тайные струны души, но девушка не могла вспомнить.
– Вечно Возрождающаяся, выбирай! – приказала птица, что отбрасывала человеческую тень.
– Из чего выбирать?! – в отчаянии крикнула жрица, но голос звучал так, словно на лицо ее набросили толстое покрывало; говорить и даже дышать было трудно, почти невозможно.
– Вспомни и выбери, Танрэй!
Существо взмахнуло крыльями.
– Стой! – девушка не слышала даже саму себя, а спутники ничем не могли ей помочь: сейчас все зависело только от нее, от её силы, от её воли, от желания жить и дать жизнь. – Умоляю тебя!