— И?..
— Затем меня вернули к отцу, в Питсбург. Только за полгода скитаний я превратился в порох. Стал слишком сильным, чтобы отец мог продолжать свои уроки. И он оставил меня в покое.
— Ты вернулся в школу?
Трейс отрицательно покачал головой:
— Я отправился работать на сталелитейный завод.
— Сколько тебе тогда было?
— Четырнадцать.
Тут Шайлер осенило:
— Это был сталелитейный завод Грантов?
— Да, — сухо ответил он.
Она почему-то знала. Не могла объяснить, почему или как к ней пришло это знание; она просто это почувствовала.
— И когда ты вырос, ты возненавидел имя Грантов?
— Да.
— И ты захотел отомстить?
Он кивнул.
Ее глаза округлились.
— И что, уже успел?
— Успел что?
— Поквитаться?
Трейс подошел к ней и протянул руку. Шайлер доверчиво вложила свою ладонь в его и встала с кресла.
— Месть — это не единственное мое намерение, которое потерпело крах, Шайлер.
— Да?
— Я помню, как впервые приехал в Грантвуд восемь лет назад. — В его голосе звучало смирение. — Признаюсь, мысль о возмездии тогда еще не оставила меня, но потом я познакомился с Корой. — Трейс улыбнулся. — Милая, славная, слегка ненормальная и на удивление благородная Кора. И знаешь что?
— Что? — спросила она, глядя ему в лицо.
— Она мне понравилась.
— Держу пари, ты ей тоже.
Трейс кивнул:
— Мы сразу поняли это. Еще до исхода дня Кора попросила меня быть ее поверенным, и я принял это предложение.
— Наверное, иногда так бывает.
— Да. Думаю, да. — Трейс долгим взглядом посмотрел на нее. — Мне было достаточно всего один раз взглянуть на тебя, и я сразу все понял.
У Шайлер перехватило дыхание.
— Что ты понял?
— Что мы созданы друг для друга.
Позже Шайлер размышляла о том, что иногда момент, мысль, простое, казалось бы, незначительное действие могут навсегда изменить чью-то жизнь. Когда Трейс наклонился к ней, он, возможно, просто хотел убрать выбившийся локон ей за ухо или прошептать что-нибудь об этой ночи, возможно, он вовсе и не собирался ее целовать, — но тем не менее поцеловал, а она не отстранилась.
Напротив, она приподняла свое лицо ему навстречу и ждала.
Он не сводил с нее глаз. Его дыхание было свежим и сладким, и в то же время оно было мужским, с привкусом крепкого кофе, который они недавно пили; от него заколыхались завитки волос у ее щек.
Он обхватил ее лицо руками и прижал Шайлер спиной к стене.
— Трейс. — Голос плохо повиновался ей.
— Шайлер. — Его голос тоже был каким-то другим. Охрипшим. Гортанным. Резким. Он прошептал: — Возможно, это не лучшая идея.
Она покачала головой.
— Возможно. А может, и нет. — Она уперлась руками ему в грудь, но этот жест был вялым и нерешительным. — Тогда почему мы…