Элисса покачнулась. Ее голова кружилась, и она едва не потеряла равновесие. Она чувствовала, как все ее тело наполняет странный звон — от кончиков пальцев босых ног до макушки.
Низкий, мужской возглас вырвался у Майлса, когда он сжал ее в объятиях и вновь приник ртом к ее губам. По ее телу пробежали мурашки. Она и не подозревала, что люди целуются так страстно — с приоткрытыми ртами, переплетенными языками, смешанным дыханием. Она почувствовала бы отвращение, окажись другой мужчина на месте Майлса Сент-Олдфорда.
Он открыл глаза, и на мгновение Элиссе показалось, что она заглянула в самую душу этого человека, а он проник в ее.
Элисса яростно замотала головой.
Майлс отстранился и пробормотал:
— «Девы нежны, как розы в их руках»…
— Милорд? — удивленно моргнув несколько раз, с трудом проговорила Элисса.
На лице мужчины появилось ошеломленное выражение, когда он признался ей:
— Когда-то я читал в книге по садоводству — как раз в библиотеке аббатства, — что если розовый бутон очарователен, то полностью увидеть его истинную красоту можно только когда цветок распускается.
Почему это его потянуло рассуждать о розах?
— Теперь я понимаю — это правда, — добавил он, нежно держа в ладонях ее голову.
Элиссе пришлось собраться с мыслями, чтобы что-нибудь ответить.
— В греческой мифологии создательницей розы считается Афродита, богиня любви. По легенде, роза появилась из ее слез и крови ее раненного возлюбленного, Адониса.
Он разглядывал ее губы.
— Ваши поцелуи прекрасны.
Она смутилась и поспешила вернуть комплимент:
— Как и ваши, — и затем смело добавила: — Мне понравился ваш вкус.
— А мне — ваш. Более того, вас очень удобно обнимать.
— Да и мне, кажется, довольно удобно в ваших объятиях, — вслух призналась Элисса. — Так бывает всегда?
— Нет. — Он улыбнулся.
— Но по крайней мере часто?
— Нет.
— Значит, бывает хотя бы иногда?
— Так бывает очень редко, — сообщил ей Майлс, с лица которого не сходило ошеломленное выражение.
— Вы разбираетесь в этом не лучше меня, — заметила она, теребя пальцами его рубашку.
Майлс покачал головой.
— Должен признаться, я и сам так думаю.
И затем, прежде чем они успели заговорить о своем взаимном и необъяснимом влечении, он застыл на месте.
— В чем дело?
— Не шевелитесь.
— Здесь кто-то есть? — Она понизила голос до шепота.
— Не кто-то. Что-то. — Он прищурился так, что его глаза превратились в щелки.
Элисса вздрогнула. Майлс медленно выпустил ее. Она чувствовала, как он напрягся, видела, как все его тело — казалось, состоящее из сплошных упругих мышц — застыло, готовясь к удару в любой момент.