— Надеюсь, вы не думаете, милорд, — продолжала она с обиженным видом, — что я соглашусь пропустить самое значительное событие в аббатстве за всю мою жизнь?
— Разумеется, — поспешно отозвался Майлс хрипловатым голосом.
— Тогда вы сильно ошибаетесь, — Элисса выпрямилась и упрямо вздернула подбородок. — Это мой дом, моя земля и мой призрак. Кроме того, я нужна вам.
Последовала продолжительная пауза.
— Вы — мне?
— Я могу оказать вам неоценимую помощь. Я знаю аббатство лучше, чем кто-либо другой.
Майлс скрестил руки на груди и с изумлением посмотрел на девушку.
— В таком случае, с чего вы предполагаете начать наше расследование?
— Прежде всего, мы должны объездить всю округу и особенно дорогу, ведущую к аббатству. Вы сами должны увидеть, где миссис Мак-Джилликадди и конюх, по их словам, видели призрак.
— Единственно возможное начало расследования, — пробормотал Майлс скорее для себя, чем для своей собеседницы.
— Я взяла на себя смелость приказать оседлать наших лошадей и привести их к крыльцу.
Пока мы разговариваем, Булл-Рок и Красотка уже заждались.
— По-видимому, миледи, вы успели подумать обо всем.
— И впредь буду стараться, милорд.
— Тогда начнем?
Как гласит старая притча, переведенная с древнего санскрита, человек может познать, что такое красота, только тогда, когда увидит что-нибудь действительно безобразное.
Майлс повидал на своем веку достаточно много уродливого. Вероятно, именно потому в это июньское утро леди Элисса Грей, с блестящими от возбуждения глазами, облаченная в соблазнительно облегающую ее грудь амазонку, верхом на танцующей от нетерпения лошади, показалась ему прекрасной.
— Спокойно, Булл-Рок, — приказал Майлс, ставя ногу в стремя и усаживаясь в седло своего жеребца.
— Мы начнем с поездки по дороге, если вы не против, — предложила она.
— Я ни в коей мере не против, — отозвался Майлс.
Не успели они отъехать от аббатства — в сущности, они были как раз напротив парка с классическими греческими статуями — когда к дороге вышел садовник со шляпой в руке.
Мужчина поклонился им со всем уважением.
— Добрый вам день, миледи, — прищуренные от солнца глаза метнулись в сторону Майлса. — Добрый день, милорд.
— Добрый день, Голсуорси, — приветливо поздоровалась с ним Элисса. — Как вы себя чувствуете в это чудесное летнее утро?
— Странно, миледи.
— Странно?
— Да, миледи, — Голсуорси почесал свободной рукой за ухом. — Пожалуй, я совсем запутался, — сокрушенно проговорил он, переминаясь с ноги на ногу.
— С чем вы запутались? — спросила Элисса. — Опять что-нибудь с Ианом Маккеннитом?
— Нет, миледи.