Ее поразила новая мысль. Что, если на альтинге Карлсефни услышал про нее новые сплетни и так рассердился, что разлюбил ее? После той истории в Хельгестаде Гудрид перестала быть уверенной в том, что исландцы разбираются в колдовстве и целительстве лучше, чем гренландцы.
В следующий раз, когда они встретятся с Гудрун, ей надо о многом спросить ее.
Летом она вместе с Карлсефни отправилась на альтинг, но Гудрун дочь Освивра осталась дома. Гудрид держалась рядом с Карлсефни, и все окружающие видели в них богатую и достойную супружескую чету. Так оно и было на самом деле, как она в раздражении вынуждена была признать, слушая выступление Карлсефни. Его широкие плечи под легким летним плащом слегка округлились, нос обозначился резче, но он был по-прежнему красив, и влечение к нему доставляло теперь Гудрид немало горьких минут. Она не теряла надежды, что он заметит ее страсть и отзовется на нее. Наверное, ей нужно просто гордиться тем, что они, по крайней мере, так дружно живут вместе и не ссорятся, как во многих других семьях.
Когда они вернулись с альтинга домой, люди заговорили о том, что Греттир Могучий вознамерился перебраться в Северную Исландию и просил совета у Гудмунда Богача с Площадки Матерей. Карлсефни отправился туда, чтобы поговорить с Гудмундом и, вернувшись домой, выглядел мрачным. Однако Гудрид он о своей поездке не рассказал и только ушел с головой в работу, обустраивая оба двора, а потом занялся сбором людей для осенней ловли трески в Островном Фьорде.
На этот раз сам Карлсефни вел корабль. Он взял с собой Снорри: мальчику уже было девять зим. Гудрид одела его в теплые штаны и куртку из тюленьей кожи, взяв с Карлсефни обещание, что они не будут рисковать, если погода переменится. Простившись с рыбаками холодным, серым утром на берегу, Гудрид посадила в свое седло Торбьёрна и медленно двинулась в сторону Рябинового Хутора. Они проезжали мимо садовой ограды, как вдруг мальчик повернулся к матери и сказал:
– Мама, я тоже хочу научиться разбирать руны, как Снорри. Как же иначе я стану хёвдингом, если не буду знать рун?
– Конечно же, научишься, – ответила Гудрид. – Но тогда тебе придется позаниматься со мной в Глаумбере. Я возьму тебя с собой, пока все в отъезде, а у меня есть немного времени, прежде чем начнется убой скота.
В следующие недели Гудрид все свободные минуты посвящала Торбьёрну, обучая его руническому письму и стихосложению и рассказывая ему саги о своих предках и родичах Карлсефни. Она упрекала себя, что не занималась с младшим сыном раньше, но сам мальчик дичился матери. И теперь ее согревала мысль о том, что она оказалась нужна Торбьёрну, как и Снорри. И ей было легче переносить свою обиду на Карлсефни за то, что он отказывался делить с ней супружеское ложе. Что она ему сделала? Она во всем уступала своему мужу и отдала ему всю свою любовь.