Ее длинные волосы рассыпались по плечам. Он запустил пальцы в шелковистые пряди. И притянул ее ближе. Сначала она сопротивлялась, но когда их губы соединились, она прильнула к нему. Это движение лишило его рассудка. Были забыты слова, которые они только что подслушали. Было забыто его специальное задание. Он даже забыл, кто он и где они. Каждое из пяти его чувств сосредоточилось на волшебстве ее прикосновений, и будто молнии пронзали все его существо.
Встревоженный, Джесс отпрянул назад. Он прочитал изумление в ее глазах.
– Просто тактика задержки, – объяснил он, раздосадованный тем, что голос его прозвучал хрипло.
Она не ответила. Только смотрела на него. Ее глаза светились при бликах луны, напоминая ему о черных камнях – слезах апачей, – которые Дайя всегда носила вокруг шеи. Он не станет просить прощения.
– Все спокойно. Теперь мы можем вернуться.
В течение показавшихся ему бесконечными секунд, она оставалась неподвижной. Потом так же неожиданно, как и его последнее движение, она повернулась и стремительно направилась к лагерю. Джесс вздохнул с облегчением, последовав за ней.
Было трудно поверить, что он пробыл с ней рядом целый день. Казалось, что прошла, по меньшей мере, неделя. Он бы все отдал, лишь бы оказаться со своими работниками на ранчо.
Они бы сейчас спорили по поводу обустройства загона. Он голову дает на отсечение – так бы и было. Даже кофе Чарли не казался бы ему таким горьким, каков сейчас у него вкус во рту…
Наступил рассвет второго дня торжества. Осень быстро поднялась. Вчерашний день прошел гладко, но сегодня может быть иначе. Ее же собственные нервы были уже на пределе.
Солнце не коснется дна каньона еще несколько часов – из-за высоких скал. Но это не остановило группу одержимых от того, чтобы подняться с первыми проблесками зари. Они потратили время только на то, чтобы подогреть кофе и приготовить нехитрый завтрак, и уже были готовы подняться на скалы к пещере, Осень последовала за ними; они направлялись изучать устроенные в скалах жилища – в скалах, нависающих над каньоном. Ей следовало бы быть охваченной волнением торжественного момента. Но, несмотря ни на что, ее интерес ослабевал. Снова и снова она проигрывала ночную сцену с Джессом. Что для него значил ее поцелуй? Это раздумье изводило ее, принося с собой поток воспоминаний, ощущений, чувств, которые она похоронила было в своей душе.
Любовь охватывала ее разбитое сердце всякий раз, когда она украдкой бросала взгляды на Джесса. От его глаз отходили глубокие морщины и пересекали щеки… Он тоже провел бессонную ночь?..