– Откуда? – спросил пастух.
– Из Сухума. Лошадь хочу купить в Цебельде, – на всякий случай сказал Сандро.
– А кто продает? – пастух пристально посмотрел на Сандро.
– Авидзба, – сказал Сандро.
Пастух медленно осмотрелся кругом и, уже не глядя на своего собеседника, сказал:
– Когда пройдешь Ольгинскую, зайди в крайний дом справа, у речки. Спроси Микава Николая. Он тебе скажет, что делать.
Сандро внимательно посмотрел на пастуха:
– Зачем?
– Иван Александрович так приказал. Минасян вчера был здесь, ушел в сторону Цебельды. Курить есть?
Угостив пастуха, Сандро поднялся.
– Ну, спасибо, я пойду.
– Иди, иди. Я думал – не дождусь тебя.
– Передай в Сухум. Три дня назад Минасян ночью был в Маджарке, встречался с гульрипшским Христо.
– Передам. Ну, иди, иди.
В лесу было тихо, прохладно и сыро. Пройдя километровую лесную полосу, Сандро вышел на поляну, где расположились разбросанные домики селения. За ними, почти вплотную, стояли освещенные солнцем горы с редким лесом. Отсюда начинался подъем на Цебельдинскую возвышенность – вероятное место, где скрывался Минасян.
Сандро был готов к встрече. Он знал, что за его продвижением в горы заботливо следит Чиверадзе, готовый прийти на помощь в трудную минуту.
«Майсурадзе, Давид Григорьевич, 1890 г . рождения, уроженец г. Новосенаки, грузин, служащий, член КП(б) Грузии с 1929г., образование 7 классов Тифлисской гимназии. Отец – мелкий торговец, мать – домашняя хозяйка».
Читая анкету, Чиверадзе удивился с какой легкостью Майсурадзе, после советизации Грузии менял места работы. За десять лет он успел побывать в торговой сети, в артелях промкооперации, Грузлесе, Грузтабаке. Там же был принят кандидатом в члены КП(б) Грузии («Проверить, кто его рекомендовал!»). В 1929 году направлен на работу в Абхазию для укрепления аппарата Абтабсоюза («Проверить, кто направил!»). Но если эти места работы были описаны подробно со ссылками на номера приказов о назначениях, переводах и премированиях, то в годы дооктябрьского периода, несмотря на то, что Майсурадзе был уже взрослым человеком, он, судя по анкете, не работал и «жил на иждивении родителей». Совсем не ясно, что делал в годы меньшевистского господства («Не работал? Сомнительно! Запросить Тифлис!»). Каково его окружение здесь, в Табсоюзе и в городе? Что за странные у него отношения с этим инженером СухумГЭСа Жирухиным? («Кстати, почему молчит о нем Москва?»). Дверь кабинета Чиверадзе приоткрылась.
– Разрешите? – спросил появившийся в дверях сотрудник.
– Да. Что у вас?
– Слухачи перехватили морзянку из Афона!