В тот же день, после ужина, я сидела в кресле, а она стояла рядом со мной. Она гладила мои волосы и начала приподнимать мне свитер. Я догадывалась, чего она хочет, и мне стало больно.
– Что ты делаешь, Летиция?
– Я хочу посмотреть твою спину.
Я разрешила.
– Ах, мамочка, у тебя кожа такая грубая! Посмотри, какая у меня кожа нежная!
– Да, у тебя кожа очень нежная, потому что это твоя настоящая кожа. А у мамы кожа грубая, потому что на ней очень большой шрам. Вот почему ты должна очень осторожно обращаться со спичками. Они нужны папе, и только он может брать их, чтобы зажигать сигареты. Если ты будешь брать спички, то можешь обжечься, как мама. Ты мне обещаешь не брать их? От огня можно умереть.
– Ты боишься огня? Да, мамочка?
Я не могла скрыть этого своего страха, он возникал по малейшему поводу. И спички я особенно ненавидела. А они всегда попадались под руку.
Летицию начали мучить кошмары, я слышала, как она беспокоилась во сне, кричала: «Ай! Ай!» Я видела, как она изо всех сил вцеплялась в одеяло. Один раз она упала с кровати. Я надеялась, что со временем у нее это пройдет, но однажды она мне сказала:
– Ты знаешь, мамочка, ночью я прихожу посмотреть, как ты спишь.
– А зачем ты это делаешь?
– Чтобы ты не умерла.
Я отвела ее к врачу. Я очень беспокоилась за нее и считала себя виноватой в том, что слишком много ей рассказала. Но врач сказал, что я правильно сделала, рассказав ей правду, но впредь надо быть очень внимательной.
Потом настала очередь Нади. Она задавала те же вопросы, что и Летиция, но на ответы реагировала совсем по-другому. С ней не случалось кошмаров, она не переживала так за меня, но ей было как-то не по себе. Я видела, что она носит все внутри себя. Как-то мы сидели вместе, и она тяжело вздыхала.
– Что ты вздыхаешь, моя маленькая?
– Не знаю, просто так.
– Если на сердце тяжело, значит что-то тебя мучит. Что ты хочешь сказать маме, но не можешь решиться?
– У тебя такие маленькие ушки! Они такие маленькие, потому что ты мало ела?
– Нет, дорогая. У мамы такие маленькие ушки, потому что они сгорели.
И я объяснила Наде примерно то же самое. Я хотела, чтобы мои дочери слышали от меня одни и те же слова. Поэтому я слово в слово рассказала ту же правду и Наде.
Это причинило ей боль. Надя не сказала, как ее сестра, что хочет убить того, кто это сделал, она попросила разрешения дотронуться до ушей. На мне были серьги, я их часто носила, чтобы скрыть следы прошлого.
– Ты можешь потрогать. Только не тяни за серьги, а то сделаешь мне больно.
Она слегка дотронулась до моих ушей и ушла в свою комнату, закрыв дверь.