А потом она вновь начала озираться вокруг, но на сей раз с удивлением, как будто и правда пробуждалась заново, ибо вокруг была новая магия, новое волшебство, в которое она, эта бесстрашная балерина, очень хотела поверить.
Джейс заставил себя осознать, какое огромное расстояние их разделяет — расстояние, представляющее собой глубокую огненную бездну, и языки пламени в ней лизали ему глаза и обжигали горло.
— В постель, — хрипло прошептал он.
Джулия не расслышала хрипоты в его голосе. Эта пробуждающаяся женщина услышала лишь тлеющее в нем желание.
— В постель? — удивилась она.
— Вы истощены и, я думаю, способны сейчас заснуть. И должны. А когда вы проснетесь, мы сыграем с вами в кункен. Много раз.
«И еще мы поедим, — мысленно дополнил Джейс. — Вы поедите».
Он закажет, пока она будет спать, горячий шоколад, такие же орехи макадамии — наверняка этот роскошный отель располагает их запасом — и что-нибудь еще, что способно хорошо сохраниться до того момента, пока она не проснется.
И пока Джулия будет спать, Джейс Коултон напомнит себе о суровой правде. Джулия приехала в Лондон, чтобы повидаться с ангелами. И она повидалась. Увидела ангелов и снежные хлопья.
А зачем приехал в Лондон он? Встретиться с демонами, как он делал каждый раз в каждое Рождество?
И пережить пожар.
Джейс напомнит себе, пока Джулия будет спать, о том, что сделали демоны с ангелами… а также о том, что способен пожар — эта пожирающая лавина пламени — причинить нежному и тонкому созданию. Снежинке.
Пока Джулия спала, Джейс смотрел на дождь, а когда дневной свет уступил место сумеркам, он увидел пробившиеся сквозь облака лучики солнца и радугу. Ее радугу.
Джулия спала. Вероятно, ей снились сны.
Но Джейс увидел в этом добрую весть, посланную ей небесами. И одновременно понял, что небеса принесли ему. Страдания. Потому что с неба опускалась черная тьма, розовые облака уплывали, подобно привидениям, готовя для него — и его демонов — светлую ясную полночь.
Такую же светлую и ясную, как и тогда, много лет назад.
Омытые дождем улицы превратились в зеркало, не уступающее своим блеском покрытому льдом логанвиллско-му озеру, и в них отражались золотистая луна и серебристые звезды.
Очень скоро он услышит негромкий глухой удар, который нарушит тишину, золотистое зеркало засветится еще ярче, а на горизонте появится алое зарево, которое не будет ни падающей звездой, ни полетом саней Санта-Клауса.
В ту далекую ночь Джейс был беспомощным. Сейчас он способен контролировать ситуацию. Далекие образы возникали только тогда, когда он им это позволял, и в его власти было решить, как долго они будут оставаться в его голове, чтобы терзать его и жечь.