Он остановил свои фантазии в тот момент, когда должен был раздаться роковой глухой удар. И хотя когда-то он не верил даже в то, что могут зазвенеть колокольчики саней Санта-Клауса, он позволил себе погрузиться в еще более невероятную фантазию.
Способен ли он в эту светлую ясную полночь увидеть небо Уинни? Небо настолько золотистое и ясное, что даже самый вопиющий земной ад исчезает, теряется в его чистом сиянии? И смогут ли появиться на фоне золотистого неба аквамариновая луна и мерцающие лиловые звезды?
Способен ли он увидеть подобное волшебство? Дерзнет ли? И даже если это случится, что потом?
— Привет.
Голос был сродни миражу, серебристый, словно колокольчики призрачных саней, нежный, словно звук небесной арфы. Это был голос ангела, волшебный, неземной.
И в то же время вполне реальный.
Она, этот ангел, была одета в роскошный розовато-лиловый халат, предоставляемый отелем для гостей. Он был великоват ей и собирался складками у запястий и под горлом, и казалось, что она находится в пышном коконе.
— Привет, — улыбнулся Джейс. Когда луна осветила ее миловидное лицо, он произнес: — Вы спали.
— Да. — Она спала и видела сны. Именно сны разбудили ее и дали настойчивую команду. «Иди к нему, — скомандовали они. — Да, со спутанными волосами, в халате, накинутом на ночную рубашку, и в тапочках. Найди его сейчас». И вот Джулия вышла на их балкон и под полуночным небом увидела мужчину, которого терзали мучительные мысли, но который так кротко ей улыбался.
— Джейс, вы мне скажете?
— Что я должен вам сказать?
— Что заставляет вас выглядеть таким отрешенным? Это имеет отношение к колокольчикам? И к маленькой девочке? По крайней мере мне так видится.
Джулия видела гораздо больше. Правда, он готов был сделать суровое предупреждение каждому, кто осмелится приблизиться к сокровенному.
Но этого никто и не делал. Никто этого не хотел. Тем более женщины, которым нужна была лишь его страсть, наслаждение, которое он мог им дать. И больше ничего.
Он никогда и никому не рассказывал о Логанвилле. Никогда этого не хотел. Хотел ли он рассказать сейчас? И да и нет. Джейс хотел, чтобы Джулия знала о Мэри Бет — матери, которая так же нежно любила, как и Джулия, о Грейс — такой же дорогой и милой, как и Уинни.
Но ангелы Джейса — один энергичный, другой золотистый — погибли слишком рано в кошмаре пожара. А вот ангел Джулии — ее возлюбленная Уинни выжила, несмотря ни на что, благодаря Джулии и отлетела в вечность в объятиях любимой и любящей сестры.
— Я знаю, произошло что-то ужасное, — нарушила молчание Джулия. — Нечто такое, за что вы себя вините. Считаете, что вы должны были и могли что-то сделать. Но я все равно думаю, что вы не виноваты.