– Иван Степанович, опять засорилось? – не удержался Дима.
Степаныч окинул мальчика хмурым взглядом и, ничего не ответив, принялся с удвоенной энергией орудовать шомполом.
Отойдя от сторожки на безопасное расстояние, Настя сказала:
– Я знаю. Степаныч, наверное, готовится к следующей ночной экспедиции за призраками.
– Точно, – захохотал Дима. – И отлил какую-нибудь специальную пулю против демонов.
– Не какую-нибудь, а серебряную, – уточнила Маша. – Такие пули даже вампиров разят.
– Как бы наш бывший заслуженный со страху случайно Павла Потаповича из ружья не ухлопал, – с опаской произнес Командор.
– Нам еще только с ними не хватает разбираться, – проворчал Дима.
Этот день прошел по заранее намеченному плану. Командор, разумеется, испытывал муки голода, однако все его хитрости удались. За обедом и ужином он, ловко отвлекая внимание возвратившихся из города Мироновых-старших, перекладывал еду на Бовины и Сашины тарелки. Тем, конечно, приходилось нелегко, но они, в интересах дела, поглощали, по их собственным словам, «полуторные порции».
После обеда и ужина Командор организовал в шалаше «тихий час». Вова и Саша сидели на стреме, а сам он отсыпался. Впрочем, после ужина «часовые», не выдержав, положили друг другу на плечи головы и захрапели. Петька потом их очень ругал. Но Саша невозмутимо заметил, что «против природы не попрешь».
Дима, Маша и Настя, пообедав, тоже предались сну. Особенно этому почему-то умилилась Анна Константиновна. Она уверяла, что внуки последний раз так крепко засыпали после обеда в четырехлетнем возрасте.
Поздним вечером члены тайного «Братства» проводили Вову и Сашу домой. На прощание обоим мальчикам из Борков было строго-настрого велено снова улечься спать в саду у Вовы и никуда не отлучаться, пока остальные за ними не зайдут. Кроме того, им удалось увидать отца Вовы. Он как раз возвратился домой и выглядел вполне довольным жизнью.
По этому поводу Дима, уже по дороге к Красным Горам, заметил:
– Видимо, договорился с бандюками об отсрочке.
– Хорошо бы, – с надеждой произнесла Настя.
– Поживем – увидим, – не торопился с выводами Командор.
– Вернее, у Борского спросим, – уточнила Маша.
– Теперь уж я не испугаюсь, – еще раз заверил друзей Петька.
Ровно в половине второго ночи вся компания снова стояла возле провала в стене. Петька напялил на себя грязную мантию академика Серебрякова. Аромат от нее исходил отнюдь не оксфордский: она пахла тиной и гнилой водой.
– Однако, – поморщилась Маша.
– Ничего ты не понимаешь, – возразил брат. – Между прочим, самый родной запах для призраков и покойников.