— Я даже день свадьбы наметил. Помнишь, как мы с тобой тогда хотели… Вера, Надежда, Любовь, тридцатое сентября, скоро уже. Кольцо-то снимай, мало ли что… На второе денег нет, — сказал Димка и забрал кольца, сам ими полюбовался, придвинув к свету. — Но теперь мне очень важно услышать твое мнение. Ты меня все-таки столько лет знаешь, может быть, даже лучше всех. — Он снова приложился к бутылке.
Маринка сидела ни жива ни мертва. Ей казалось, еще мгновение — и она упадет в обморок, так трудно вдруг стало дышать. Она даже представить не могла, что Соловьев сделает»ей предложение таким образом. Ну и что теперь? Как будто у нее есть сомнения! Только как это потом объяснить матери? Впрочем, плевать!
— Да, конечно… — робко произнесла она и улыбнулась.
— Вот и хорошо!
Димка снова довольно долго рылся где-то в столе и достал на сей раз небольшой затертый, но пухлый конверт.
— Смотри, что я тебе сейчас покажу! — Он довольно долго, сопя и причмокивая, перебирал стопку с фотографиями и протянул Маринке наконец две из них. — Только смотри внимательно!
Обалдевшая Смирнова склонилась над фото. Изображения поплыли перед глазами. На одной из них была изображена в полный рост полуодетая пышногрудая девушка, от силы лет восемнадцати. С другой застенчиво улыбалась стройная, изящная брюнетка постарше, с тонкими, но некрасивыми чертами лица. Маринка застыла в недоумении, едва не разрыдавшись, потом удержалась и подняла на Димку огромные непонимающие глаза.
— И что это такое? — срывающимся голосом спросила она, еще не веря происходящему.
— Какая из них тебе больше нравится? Вот эта, Мила? — Соловьев, улыбаясь, ткнул пальцем в блондинку. — Или вот эта, Света? — Он указал на брюнетку.
— Но, Димка… Я чего-то не понимаю… — Сознание Смирновой отказывалось переварить услышанное. Было такое ощущение, что она рухнула откуда-то с высоты и, все ускоряясь, неизбежно летит в пропасть.
— Что ж тут непонятного? — в свою очередь Димка. — Я же тебе все объяснил. Надоело жить с бабкой бобылем. Я собрался жениться. У меня есть две подходящие для этого кандидатуры. Мила работает официанткой в ресторане, она просто, м-м, — Соловьев причмокнул губами, — лапочка! А Светлана — женщина серьезная, твоя коллега, кстати. Работает в нашей старой школе учительницей истории. Или у тебя есть еще какие-то предложения? Скажи, я обдумаю…
Минуту Маринка молчала, не зная, что ей делать и говорить. Отрезвляющая ясность ударила ей в голову. Сволочь! Он издевается над ней! Первым желанием было разорвать фотографии и выйти, громко хлопнув дверью. Но Маринка удержалась и не сделала этого.