— Она в своей комнате. Однако я должен предупредить…
Выпитый ром придал необычную храбрость капитану-мулату.
— Нечего нас предупреждать, янки, — откликнулся он. Я пошел за мадам Бошан. И запаситесь терпением: это может потребовать времени.
Мулат уже подходил к лестнице, как вдруг раздался оглушительный звук выстрела. Озадаченный мулат увидел, как от стены перед самым его носом отвалился кусок штукатурки в том месте, куда вошла пуля. Он резко обернулся и увидел, как Рюарк опускал еще дымившийся пистолет. Схватившись за тесак, он бросился к стрелявшему, но остановился как вкопанный перед дулом второго пистолета. Гнев его словно по волшебству испарился.
— Я… я… — заикаясь, проговорил он, — я не хотел ничего плохого, капитан. Это была просто шутка.
— Я принимаю твои извинения, — сухо отрезал Рюарк.
В этот момент на лестнице появилась Шанна. Она переоделась в скромное платье, почти как у Кармелиты. Оно было ей чуть коротко, видно, предыдущая его владелица была маленького роста, и из-под него виднелись изящные лодыжки и голые икры. В руках у нее был небольшой серебряный кинжал, по всей вероятности, найденный среди вещей Пелье. Рюарк слишком хорошо знал Шанну, чтобы понимать, что она готова защищаться даже этим крошечным оружием.
Мулат присел в конце стола, подальше от Рюарка.
— Присоединяйтесь к нам, мадам Бошан, прошу вас, — проговорил Рюарк. — Садитесь вот здесь, — показал он на стоящий рядом с ним стул.
Шанна спрятала кинжал в складки юбки. Пока она подходила к Рюарку, тот перезарядил первый пистолет.
— Она моя, — объявил Рюарк, когда Шанна уселась рядом. — Тут шел разговор о том, чтобы разделить ее между всеми. Об этом не может быть и речи. Если кто-то оспаривает мое право на что бы то ни было, пусть прямо скажет об этом. И мы тут же уладим это дело.
Он окинул взглядом присутствовавших. Одни отвернулись, другие отрицательно покачали головами.
— Стало быть, договорились, — заключил Рюарк. И почти сразу заговорил поучительным тоном, как бы давая урок маленьким детям: — Вы должны считать мадам Бошан товаром, вверенным мне на хранение. Цена, которую мы за нее получим, позволит некоторым из нас уехать из колонии. Ковер или картина — вещи большой ценности. Если мы будем их портить, они станут бесполезными. Разве вы не собираетесь вернуть отцу его любимую дочь за хорошее вознаграждение? Вы не знаете Траерна. Зато его знаю я. И Мазер. Если его дочери будет нанесен хоть малый ущерб, Траерн будет преследовать нас до конца и не успокоится, пока не заставит всех плясать в веревочной петле.