— Замок Фаулдер?.. — Своим тоном Руберт попытался выразить изумление и даже нахмурился, якобы озадаченный характеристикой, которую дал англичанин. — Как же так, в последний раз, когда я был там…
Резкий ответ Максима пресек все его попытки оправдаться:
— Полагаю, последние обитатели замка умерли во времена крестоносцев.
Это вызывающее заявление заставило Ганса промолчать и не рассыпаться в извинениях. Он увидел, что деньги уплывают от него, и принялся в уме жонглировать числами, одновременно пытаясь подыскать какие-то иные обоснования для своих действий.
— Конечно, вы должны помнить, что в соответствии с условиями договора вы не могли въехать в дом до конца этого года. Следовательно, я не имею перед вами никаких обязательств. К тому же ходили слухи, будто с вами случилось несчастье.
Максим шагнул к посреднику, и тот метнулся за стол. Маркиз облокотился на столешницу и наклонился вперед. Казалось, его гневный взгляд вот-вот прожжет дырку в голове несчастного.
— Должен признать, что вы не смогли представить ни одной положительной рекомендации, когда пришли ко мне предложить свои услуги. — Он на секунду замолчал, и Руберт попытался проглотить застрявший в горле комок. — Однако! — При этом слове посредник подпрыгнул как ужаленный. — Я знаю, что примерно год назад некоторые члены Ганзейского союза хотели купить кое-какую собственность в другом городе и заплатили посреднику довольно внушительную сумму за услуги. Когда же они стали требовать свою собственность, то обнаружили, что деньги не были внесены, а посредника нигде не смогли найти. Ганзейцы очень мстительны, и у них нет привычки строго следовать букве закона. Если им намекнуть, где можно найти того посредника, боюсь, они вспомнят о нанесенном им оскорблении и будут искать его, а когда обнаружат, то последствия будут ужасны.
Несмотря на то что в лавке было холодно, Руберт трясущейся рукой вынул платок, чтобы утереть катившийся по лбу пот. Да, этот человек умеет убеждать.
Максим понизил голос и заговорил доверительным тоном:
— Я забочусь вовсе не об интересах ганзейцев. Они большей частью жестокие и бессердечные скряги. Если бы я встретил честного человека, которому удалось обдурить их на пару сотен монет, то, возможно, не стал бы рассказывать об этом.
— Я… я… я… конечно, герр Сеймур, — запинаясь, пробормотал Ганс. — Я, как вы сказали, всего лишь честный торговец.
— Мои люди внесли арендную плату, которой с лихвой хватило бы, чтобы купить и замок Фаулдер, и все земли вокруг него.
— Так и будет! — поспешно согласился Ганс и, порывшись в бумагах, нашел договор, затем торопливо поставил печать, расписался, сыпанул на документ песком и протянул его маркизу. — Вот! — сдавленно хихикнув, объявил он. — С тех пор как я приобрел этот замок, он приносил мне одни убытки. Я счастлив отделаться от него! Теперь он ваш.