Лиходеи не мешали. Усмехались: мол, пусть. Овца с бременем стоит дороже…
Злосчастные пороги - позади. Степь да мутно-белая речка. У изгиба ее булгары разделились. Разбили надвое и кучу пленных.
И теперь, когда их опять развели - и развели, похоже, уже навсегда, женщины обливались слезами, не отнимая жадных, благодарных глаз от хмурых и бледных мужчин. У многих внутри завязалась новая жизнь,- он предстояло вечно прозябать в угрюмой безотцовщине.
Руслан - он был не здесь, он был с Баян-Слу. Однако нашлись и для него на прощание тихий взгляд и родственное слово. Синеглазая девчушка лет трех, которую он прежде видеть не видел, тянулась к нему немытыми ладошками:
- Тату, та-ату.
Мать ее, маленькая, плоская, невзрачная, стесненно и бледно улыбалась: глупое дитя - юнца признала за отца, и жалеючи оглядывала Руслана. Добрый. Упустила. Где была? Авось не оттолкнул бы. Побоялся обидеть обделенную, никому не нужную. Теперь не достанешь.
К дальнему зову Калгастовой матери, к смуглым словам, что уныло баюкали слух,- Баян-Слу,- прибавилось новое слово, певучее, твердое: тату, тоже странное, но таившее иную ласку, теплоту и печаль.
Легкий отряд увел детей и женщин вниз по молочной речушке на юг.
- В Тавриду, - скупо пояснил Кубрат. - На торг ромейский.
- А нас куда?
- Вас - в Тану. На восход. Где Дон впадает в море.
Им нередко попадались речки - одни крупнее, с галькой, песком, с кустами на берегах, другие мельче, в тине и глине, третьи - вовсе худые, почти сухие, с лужами в нечистых углублениях. Но воды, слава богу, хватало.
Слава богу. Слава богу. Руслан уже не знал, какого бога славить. Кого благодарить за спасение. То ли Рода, то ли Хан-Тэнгре. И думать о них не хотелось.
Ой, Баян-Слу, баяла ослу - скорей, а он, тугодум, ушами хлопал, прохлопал счастье. Верно сказал Кубрат: нерасторопны урусы. Чего было ждать? Хватай да беги. У булгар каждый вздох - наудачу, шагу не ступят без риска, и то живут.
Он донимал старика расспросами, но Кубрат отвечал неохотно и кратко - будто таил на него обиду, хоть сам и старался держаться поближе к Руслану, ехал все время рядом на облезлом осле.
Почему разделили пленных?
До ромейского торга - рукой подать, к тому же он выгодный. Вот и погнали туда ребятишек и женщин. И мужчин увели бы в Корсунь, но хазары берут их кагану в дань. Потому и Руслан уцелел. Кагану надобны и крепкие невольники. В телохранители, наверно, их определит.
Зачем убили Баян-Слу, с Хунгаром положили? Его достояние. Попробуй оставь - мор и гибель нашлет на степь. Злой человек. Меч ему затупили, наконечники сняли со стрел, чтоб живых не разил… Кто выдал Кубратову дочь?