Они жили счастливо, вспомнила она с похолодевшим сердцем предсказание гадалки, и умерли в один день… Все сбывается, вот только детей всего трое, а не обещанных восьмеро…
Васильев направился к двери, а она крикнула ему в спину:
– Погодите! Вы не сказали, что от него хотите!
Васильев обернулся от самой двери. Брови его взлетели вверх в наигранной гримасе удивления.
– Не сказал? У вашего мужа в руках все секретные карты. План Арсенала, особенно недоступные даже для августейших гостей части, сведения о вооружении, составе войск, будущем перевооружении… За это одна из стран предлагает огромные деньги! Мое потерянное имение не идет ни в какое сравнение. Но главное, знаете ли что…
Он посмотрел ей прямо в глаза взором безумного. Голос окреп, в нем были истерические нотки:
– Я все сделал бы бесплатно! Потому что это будет последний день для Засядько! И вечный позор для его семьи, его детей и всего его гордого казачьего рода!
Он ушел, хлопнув дверью. В комнату заглянул человек в маске, окинул ее мрачным взором и снова закрыл дверь. Слышно было, как дважды повернулся ключ, затем загремели засовы.
Ольга застыла уже не в страхе, в панике. Если секретные карты, планы и военные сведения попадут в руки врага и об этом станет известно, то генерала Засядько ждет военно-полевой суд. Вряд ли спасет и заступничество императора. Кто станет защищать изменника?
…Сознание вернулось к Александру сразу, будто он вынырнул из тьмы. Он лежал на охапке гнилой соломы, воздух был сырой и холодный. От стен несло сыростью, на массивных глыбах нарос слой плесени. Окошко было высоко, а к единственной двери вели три высокие ступеньки.
Не двигая головой, он шевельнул руками, затем проверил ноги. Туго связан, как и ожидал. Во рту вкус крови. Он поморщился, с трудом поднял руки, пощупал голову. Слева волосы слиплись от крови. Его ударили с такой силой, что рассекли кожу и едва не проломили череп.
Он лежал, попеременно напрягая руки и мышцы ног, чтобы не дать крови застаиваться. Если удастся освободиться, а человек должен жить с такой надеждой… даже уверенностью, то должен быть готов так, будто отдыхал и готовился к схватке неделю.
Наконец лязгнули запоры. Дверь открылась. Александр решил, что не стоит прикидываться потерявшим сознание. Со связанными руками и ногами это мало что даст. Он сел, упираясь спиной в холодный камень стены.
По ступенькам в сопровождении двух угрюмых молодцев спустился человек, которого он меньше всего ожидал встретить. Васильев!
Александр беззвучно выругался, чувствуя себя последним идиотом. Занимался ракетами, Арсеналом, чем угодно, но совсем забыл – да и кто бы на его месте помнил? – что остался лютый враг, который не забыл унижения, мстит, пакостит, ищет больное место, следит за каждым шагом, старается уничтожить его вовсе…