Серый свет померк, и в темноте я шел тридцать пять часов. И снова появилось свечение, но ненадолго. Вдали я успел увидеть нечеловеческий лик, обращенный ко мне, а ближе - еще одного Левиафана, развернутого ему навстречу. По этой примете я понял, что тяжелая тень, отделяющая меня от дальнего Левиафана, - то, что я ищу.
Бесцветная вспышка угасла, и все скрыл могильный мрак. Но я ощутил слабое давление внеземной мысли и опасался, что Левиафан, чей лик я увидел, за много миль заметил меня.
Все осторожнее я продвигался вперед. Земля под ногами стала неровной, шла под уклон. Я пробирался через завалы угловатых камней, нащупывая их ногами и пальцами, и спускался все ниже. Не видя, я догадывался, что спускаюсь в чашу кратера.
Еще миля, и мои руки нащупали песок и пепел: рыхлые осадки, на протяжении эпох осыпавшиеся на дно кратера. Теперь я мог двигаться почти бесшумно и вслепую размахивал перед собой рукоятью оружия, не освещая клинка, как слепец размахивает посохом, в надежде нащупать провал, или скалу, или ногу замершего гиганта.
Прошел час, и я ощутил под ногами гладкий плоский камень. Склонившись, я нащупал края. Квадратные плиты, плотно пригнанные друг к другу. Обработанные рукой человека. Дорога. Еще несколько шагов, и я почувствовал, что нечто возвышается надо мной. Пальцы мои нащупали обелиск - дорожный столб, исписанный буквами чужого языка.
Мне они были знакомы по прежним жизням.
АСИР.
Сто шагов вперед, двести, и пальцы мои наткнулись на створку ворот. Я нащупал изогнутый стебель покореженной петли, коснулся излома древнего засова - мощного стержня, преграждавшего путь Ночи.
За воротами снова был песок да кое-где - обтесанные плиты или куски изъеденной временем стали. Здесь я не чувствовал ничего живого: ни земного тока, пульсирующего в силовых линиях, ни дрожи живого металла. Места, где некогда жили добрые люди, часто сохраняют след в эфире, подобный аромату духов прекрасной женщины, недавно покинувшей комнату: след чего-то прекрасного и достойного. Здесь такого не было.
Зато я ощутил холод. Но в сердце не поселилось страха или ужаса, и я сознавал, как странно все это. Без сомнения, я находился вблизи центра круга Левиафанов, даже во тьме не спускавших с него глаз. Я должен был ощущать тяжесть в сердце, душа должна была задыхаться. Меня же охватил покой.
Или бесчувствие.
Как тихо здесь!
Сперва медленно, затем все быстрей я стал пятиться от разбитых врат былой крепости Асира. Слепой в слепой тьме, я бежал.
Но я не нашел укрытия, когда серое сияние вновь пробежало по облакам, освещая землю дрожащими вспышками. Здесь ее коснулся тусклый луч, там прошла светлая полоса, и в этом свете появлялись и исчезали бесцветные картины.