– Я его женщина, – выпалила Алана, стараясь, чтобы ее слова прозвучали как можно убедительнее, иначе Николасу несдобровать. – На нас напали разбойники. Всех, кто с нами ехал, они убили, а моего мужа ранили.
Болтливая Белка посмотрел на дилижанс и снова обратился к Алане.
– И теперь вам не на чем продолжить путь?
– Да, это так.
– Вам не следует оставаться на нашей земле слишком долго, внучка Заклинателя Волков. Бледнолицые здесь нежеланные гости.
Алана взяла Николаса за руку. Хвала богам, вождь сиу решил сохранить ему жизнь!
– Вы продадите нам лошадь, чтобы мы могли уехать отсюда?
– А что ты можешь предложить взамен?
Алана вынула из кобуры пистолет Николаса. Он хотел было возмутиться, но осекся под ее выразительным взглядом. Улыбнувшись, девушка протянула оружие Болтливой Белке:
– Вот, возьми.
– После битвы с Желтоволосым у нас много оружия, – он пронзительно посмотрел на Алану. – Я готов взять в обмен тебя, внучка Заклинателя Волков.
– Я не могу принадлежать другому мужчине. Я дала слово, – ответила она.
В глазах индейца промелькнуло сожаление.
– Что ж, это похвально, что ты держишь свое слово, внучка Заклинателя Волков. Даже если ты дала его бледнолицему.
И он, не оглядываясь, пустил свою лошадь вскачь. Остальные индейцы последовали за ним.
Когда отряд сиу скрылся за горой, Николас облегченно вздохнул.
– Благодари Бога, белый человек, – сурово произнесла Алана, – что вождь сиу уважал моего деда. Иначе ты был бы уже мертв.
Николас кивнул.
– Да, я видел ненависть в глазах сиу. И даже усомнился в том, что мне суждено дожить до утра. Но как ты его убедила не убивать меня?
– Я назвалась твоей женой. А он предлагал тебе обменять меня на лошадь.
Николас рассмеялся:
– Неплохая сделка! Зря ты мне не сказала. Я бы, может, и согласился.
Алана смерила его уничтожающим взглядом.
– Это неудачная шутка, бледнолицый. Я тебе уже говорила, моя цена – двадцать лошадей.
Николаса такой ответ позабавил.
– Да… двадцать лошадей – это очень дорого. Но… – он одобрительно крякнул, – ты этого стоишь, индианочка.
Алана молча повернулась и пошла к реке. Ее длинные косы покачивались в такт грациозным движениям. Неожиданно Николас вспомнил, как ночью она свернулась калачиком у него на груди, и улыбка сползла с его лица. Ему совсем не нравилось, что его мысли принимают такой оборот. Тем более что он теперь был в двойном долгу у Аланы – ведь она уже дважды спасла ему жизнь.
К вечеру стало еще холоднее. Мороз пронизывал до костей. Лежа на животе, Алана подула на озябшие руки и, поймав вопросительный взгляд Николаса, занесла над водой самодельный гарпун.