«Только бы Домбровская жила здесь, только бы она была жива»
– эта мысль крутилась в голове Бабуси как заезженная
пластинка. Нужная квартира оказалась на втором этаже. Судя
по железным «тайзеровским» дверям в доме жили довольно
состоятельные люди. Они-то и поддерживали внешний вид дома.
Дверь этой квартиры отличалась от остальных. Она была
обыкновенной деревянной, но с медно табличкой над звонком.
«Профессор Преображенский». Причем тут Преображенский, если
ей нужна квартира Домбровских? Евдокия Тимофеевна отдышалась
и нажала на кнопку звонка.
За дверью раздался тихий старческий голос:
– Кто там?
Баба Дуся помедлила, обдумывая как представиться:
– Здравствуйте, извините, здесь живет Варвара Афанасьевна Домбровская?
– Здесь. Что вам угодно? – послышалось за дверью.
– Вы не могли бы меня впустить, хочу с вами о вашей внучке поговорить. О Тоне, – ответила Бабуся.
За дверью вздохнули и стали открывать, на пороге стояла седенькая, худенькая женщина, укутанная в теплый пушистый платок:
– Что с Тонечкой? – спросила женщина, хватаясь за сердце.
– Ничего, ничего, не беспокойтесь. Я вам все объясню.
Варвара Афанасьевна, а это была она, пригласила бабусю в комнату. Огромная комната с высокими потолками и лепниной была просторной и светлой. Паркетный пол натертый каким-то составом блестел, отражая мебель, стоящую в комнате. Круглый стол, стоявший в центре комнаты был покрыт бархатной скатертью с изумительной вышивкой. Бабуся уселась на один из стульев, перевела дух и сказал:
– Видите ли, Варвара Афанасьевна, у меня есть внук – Игорь. Он частный детектив, ну знаете, наверное, что это такое. Люди к нему обращаются за помощью и мы им помогаем. Игоряшина же… ну в общем, Ирина – его подруга. Она мне как внучка. Они с Антониной вместе работают. Ну я и познакомилась с вашей внучкой. Она замечательная девочка. Милая, воспитанная, добрая, но страшно одинокая… Ну не дело это, не по-людски как-то. Вы же родня… Ругайте меня, выгоняйте… Я решила вас помирить.
Варвара Афанасьевна слушала молча, неперебивая. Подняла на Бабусю глаза полные слез и сказал:
– Виновата я перед Тонечкой и перед отцом ее. Никогда не простит она меня. Я уж думала, больше о внучке ничего не услышу…
Варвара Афанасьевна встала, достала из старинного шкафа какие-то капли и накапала в рюмку. Глотнула, поморщилась, запила водой.
– Простите, как вас зовут? – обратилась она к Бабусе.
– Евдокия Тимофеевна, – ответила та.
– Спасибо вам большое, Евдокия Тимофеевна, что пришли, но…
– Никаких но, – резко возразила старушка. – Сейчас или никогда. Понимаете, у Тони проблемы, кто-то покушается на ее жизнь.