– Да, всякое бывает. От одиночества даже руки на себя наложить можно…
– Ну, это к Катерине Ивановне не относится… Не относилось, – поправила себя женщина, – Она так любила жизнь, что… Вот только часто мужа покойного стала вспоминать. Даже в церковь ходила, к батюшке…
Последняя фраза насторожила Евдокию Тимофеевну, она вся обратилась в слух, боясь пропустить что-нибудь важное. Однако, разговор, принявший интересный оборот, был прерван звонком в дверь.
– Соседка, – пояснила Татьяна Ивановна, вернувшись в комнату, – Позвонить пришла по телефону.
Баба Дуся постаралась вернуть хозяйку к нужному моменту рассказа:
– Как же ушедших не вспоминать, я вон тоже сестру вспоминаю… Роднее ее не было у меня никого…
– Да, нет, – задумчиво ответила Татьяна Олеговна, – Она говорила, что с ним разговаривает. Как с живым… Я тогда значения этому не придавала, а может надо было. Отправь я ее к доктору, Ивановна жива была бы… Меня в тот день даже дома не была, дача.
Женщина огорченно вздохнула, как будто считала себя виновной в смерти Катерины Ивановны.
– Кабы знал где упасть, соломки подстелил, – ответила Евдокия Тимофеевна. – Ни в чем вы не виноваты, не казните себя. Да и потом, может она это от одиночества с собой сотворила. Боялась беспомощности. Я вот тоже пока бегаю, себя обслуживаю. Дал бы Господь умереть без всяких там параличей… Мне то еще ничего, у меня внук двоюродный есть. А то проси соседей хлеба купить.
– Да, нет с этим как раз проблем не было. У нее из собеса что-ли, точно не знаю, студент появился. Он и в магазин и в аптеку и еще куда нужно ходил. Я правда его не видела не разу… Может она сама кого нашла по объявлению, как деньки лишние появились. Сейчас вон многие так подрабатывают…
Эта информация была чрезвычайно любопытной. Стоило бы проверить откуда появился этот добровольный помощник. А вдруг он украл деньги у старушки, а потом инсценировал несчастный случай?
Бабуся взглянула на часы. Время обеда, а дома есть нечего, надо успеть что-нибудь состряпать до возвращения Игоря. Пора возвращаться домой.
Готовка, занимающая руки, оставляла свободной голову. Пока руки Евдокии Тимофеевны нарезали, шинковали, терли на терке, она снова размышляла о типичности двух несчастных случаев. И чем дольше она об этом думала, тем больше крепла уверенность. Это убийства! Кто-то или что-то заставило поверить женщин, что к ним являются умершие мужья. И предсмертная записка Катерины Ивановны появилась после «явления» призрака мужа. Кто-то пытался представить двух старушек сумасшедшими истеричками, способными свести счеты с жизнью. Остается узнать кто и понять за чем?