— А ты неплохо танцуешь, — разжимая объятия, одобрил Леонид Борисович.
— А вы вообще просто великолепны, — решил вернуть комплимент маркиз.
Генсек окинул Альберто с ног до головы оценивающим взглядом.
— Раздевайся! — неожиданно грубым голосом приказал он.
— Что? — не понял маркиз.
— То, что слышала! Раздевайся, да поживее.
Перепуганная Джейн придала своему лицу выражение оскорбленной невинности.
— За кого вы меня принимаете! Я не такая! — возмущенно воскликнула она.
— Именно в этом я и хочу убедиться! — подтвердил Родин.
— Нет! — гордо вскидывая голову, твердо сказал Альберто.
— Да, — не менее твердо сказал Родин, доставая из секретера пистолет.
— Ну вот. Так я и знал, — пробормотал Вася.
Маша решительно выступила вперед.
— Ну зачем же так! — мягко сказала она, кладя руку на локоть Генсека. — Джейн иностранка, притом богатая, она просто не привыкла к такому обращению. Там, на Западе, у баб крыша поехала от феминизма. Они даже в простых комплиментах ухитряются углядеть сексуальные злоупотребления. Так зачем нам ввязываться в неприятности? К тому же вы… — Арлин запнулась.
— К тому же я… Что? — поинтересовался Леонид Борисович. — Начал, так договаривай!
— Да, в общем, ничего…
— Что значит «ничего»? — продолжал настаивать Родин. — Или ты немедленно ответишь, или я прострелю коленку твоей подружке!
— Просто люди поговаривают, что вы предпочитаете мужчин! — быстро выпалила Маша. «Господи, ну и влипли!» — закрывая глаза от ужаса, подумала она.
— Я предпочитаю мужчин? Кто же это такое сказал? — переводя пистолет на Арлин, рявкнул Генсек.
Маша открыла глаза и, не мигая, уставилась на дуло, направленное на нее.
— Ну-у-у, разные люди. Я точно не помню, — пробормотала она.
— Ты тоже раздевайся. Все раздевайтесь, да побыстрее! — скомандовал Генсек.
— Зачем? — безнадежно спросила Арлин.
— Считаю до трех, а потом стреляю, — сообщил Леонид Борисович. — Итак, раз…
— Подождите! — воскликнула Маша. — Я должна вам кое в чем признаться!
— В самом деле? — прищурился Родин. — Два…
— Я — женщина, — выпалила девушка.
— Тоже мне новость! Из тебя такой же мужик, как из меня театральный критик, — усмехнулся Родин. — Не стоило принимать меня за слепого идиота.
— Вы уж простите, — покаянно сказала Маша. — Просто такие уж у меня нездоровые наклонности. С детства мечтала быть мужиком.
— Может быть, теперь ты наконец скажешь мне твое настоящее имя? — предложил Генсек.
— Алевтина Ложкина, — с готовностью соврала Арлин.
— А может быть, все-таки Маша Аксючиц? — усмехнулся Родин.
— Что? — похолодела от ужаса девушка. — Откуда…