Последним, пятым (считая Метцеля), номером программы шел Вадик Раевский — заместитель и даже в свое время друг Колыванова, уже примерявший зад к креслу генерального директора. Этот держался не дольше остальных, хотя и был постарше и поопытнее. Но когда собственноручное его покаяние было закончено, Катя сказала бесцветным голосом:
— Отпустите его… Пусть идет. Не надо мне этих денег. Все равно ему счастья от них не будет… Те-то ладно… А этого Михаил другом считал…
Не верящий такому счастью Раевский метнулся к двери, не прощаясь. Граев обменялся с Катей взглядами, кивнул ей утвердительно и выскользнул следом. Догнал главного интригана в коридоре, ухватил за плечо, развернул, притиснул к стенке. И тут же с коротким замахом вмазал левой в солнечное сплетение.
— Эт-то она тебя отпустила, — прошипел разъяренной гадюкой в лицо задыхающегося Вадика, — я тебя, сука, не отпускал! Признание твое у меня, свидетелей полный мешок — пойдешь на нары как миленький. А в камере шепнут кому надо. И чтобы оттуда ты живым вышел, у тебя возьмут все. Так что делись — через три дня принесешь семьдесят тонн. Зелени. Сюда. Лично мне. И не пой песни, что не собрать! У тебя-то, паскуда, лежат наготове. На выкуп фирмы приготовленные.
К Раевскому вернулось дыхание, и он невнятно попытался сослаться на Катю. И заработал второй удар — еще сильнее.
— Заткнись! И делай что говорят! А вздумаешь к кому бежать или какие кренделя выкручивать — подумай сначала. Хорошо подумай. Про семью. Про жизнь. Про здоровье. Про деньги. Что из всего этого тебе дороже. Меня ты под вымогательство не подведешь — все фокусы наизусть знаю, сам вязал на этом пачками. А тебе — конец. Пшел вон, мудак!
Отлично. Граев покосился на ближайшую стенную панель, под которой минувшей ночью, пока Слава рылся в бумагах, обнаружил “жучка”. Отлично. Пускай те, кто вдруг заинтересовался происходящим в АОЗТ “Орион-Трейд”, успокоятся: старину Граева интересуют деньги, и только деньги, за которые он готов и подхалтурить за спиной хозяйки, — а на все остальное ему наплевать, благо дело Колыванова закрыто…
— Ну и методы у тебя, Павел… — сказала Катя.
— Вполне действенные, — проворчал Граев.
Финал совещания он проводил с Ворониным и Катей. Слава Астахов, утомленный бессонной ночью и выматывающим днем, давно отправился отсыпаться. Да и Граев был не в лучшей своей форме — тридцать пять часов на ногах.
— Что с остальными делать, решайте сами. Тут все есть. — Граев хлопнул левой ладонью по пачечке излияний. — Я думаю, даже те, кто просто знал про эти дела, но молчал, — заработают лучше. Если припугнуть чуточку. На Раевского я надавил персонально, как договаривались. Дальше твоя забота, Дима. Если он завязан на кого-то в стороне, если куда-то дернется — мы должны знать… Ну, вроде все, пойду — упаду и усну…