— Веселая петрушка, — сказал Осип. — Ну, а мы-то, Семеныч, с какого боку-от тут выходим?
Гарпагин кашлянул. На его бледно-желтом лице проступило выражение торжественности. Он моргнул короткими белесыми ресницами и произнес:
— А вот об этом я и хотел поговорить. Александр Ильич говорил, что вы специалисты высокого класса. В Генеральную прокуратуру так просто не берут. Я хотел бы предложить вам расследовать это дело…
Астахов издал горлом низкий хрипящий звук. Осип наморщил лоб и сделался похож на бритого ученого шимпанзе.
— …и найти преступников и мои деньги! — закончил Гарпагин. — Если вы могли бороться с гидрой русской мафии, то во Франции вы справитесь тем более, — пафосно добавил он, оглаживая подбородок.
«Борец с гидрой русской мафии» Иван Саныч Астахов даже привстал с кресла, услышав эти слова Гарпагина. Осип схватил его за плечо и усадил обратно, а потом с таким видом, будто ему постоянно предлагали нечто подобное, сказал почтенному рантье:
— И чаво ж? Я что-то не понимаю. Ты, Семеныч, сам рассуди: ну как мы будем искать каких-то там ублюдков, когда мы по-хранцузски и двух слов связать не могем.
— Ты и по-русски-то не больно… — пискнул Ваня.
— Момэнт! — перебил его Осип почему-то с грузинским акцентом. — Не перебивай, когда серьезные люди говорят. Ты вот что, Семеныч, — глянул он на напрягшегося Гарпагина, — ты сам посуди, что дело это сложное, неосвоенное. Если бы то было в Питере или где в Саратове да Нижнем, то мы быстро бы раскумекали, что к чему. А тут, знаешь ли, полный кирдык, кто к чему, ничего не знает… — Осип начал путаться в собственных словах, а потом не нашел ничего лучшего, как стукнуть по столу ладонью и бросить:
— Конкретно!! Как ты себе это представляешь, расследование, стало быть, и кто что от того будет иметь?
— Ага, вот чего оно куда, — витиевато отозвался Гарпагин, бессознательно подражая Осипу. — Это уже деловой разговор. Что вы языка не знаете, это, конечно, плохо. Да только Иван, я смотрю, язык подучивает, а может и так случиться, что язык не потребуется.
— В смысле?
— Я так думаю, что это дело рук наших почтенных соотечественничков, — задушенно выговорил Степан Семеныч. — Они все тусуются в «Клио» да в «Селекте». «Селект» — это не бар на Монмартре который, а другой, ночной клуб, в котором Николя, отпрыск мой непутевый, свой пай имеет. Может, это он и совершил. Ему, помнится, срочно деньги были нужны!
— Ага, — буркнул Осип. — Николя? Коля, не Коля… Гм! Да только забыл ты, Семеныч, что Николя ентот где-то в Париже со вчерашнего вечера и у тебя, Семеныч, носа не казал.