В чем дело? В том, что она проявила заботу о благополучии Эми? Или тут более глубокие корни?
Быть может, эти чувства берут начало от того момента, когда она устояла перед искушением, сохранив верность мужу. Сьюзен припомнилось, как цинично Лейт говорил тогда о невозможности долгой любви. Неужели она заставила его изменить свое мнение?
Даника Фейрли недавно заявила, что он стал другим человеком. Впрочем, она считала причиной перемен ожесточение, а это не имеет ничего общего с уважением, а тем более с почтением.
Покачав головой, Сьюзен выбралась из постели. Нет никакого смысла думать о чувствах Лейта Кэрью. И все же хорошо, что он сказал именно так. Значит, он не держит на нее зла за то, что произошло между ними. Так и должно быть. Ведь она и впрямь не сделала ему ничего плохого.
Сьюзен приняла душ, оделась и собрала чемодан в расчете на недельное пребывание в чужом доме. На самом деле Сьюзен понятия не имела, сколько времени понадобится на то, чтобы помочь Эми прижиться в семье Кэрью. Она даже не знала точно, правильно ли сделал Лейт Кэрью, попросив ее приехать. Это, скорее всего, поможет вытащить Эми из состояния шока, но что будет дальше?
Придется Сьюзен что-нибудь придумать, чтобы ослабить психологическую зависимость девочки от нее. Лейт Кэрью, несомненно, сделает все, чтобы помочь ей в этом, с иронией подумала Сьюзен. Уж он-то не захочет, чтобы она там задерживалась дольше, чем нужно. И Даника Фейрли, это совершенно очевидно, будет на все сто процентов на его стороне. Неделя максимум, решила Сьюзен. Если после этого Эми нужна будет помощь профессиональных психологов, семейство Кэрью, конечно, сможет ее обеспечить.
Она позвонила Тому. К удивлению Сьюзен, он проявил больше беспокойства о ней, чем об Эми.
— Ты уверена, что справишься с этим? — спросил он. Этот низкий, негромкий голос словно коснулся осторожно ее души, проверяя на прочность. Том, как и вся их семья, знал, что после смерти Брендана Сьюзен никак не могла найти себя.
— Я должна ехать, Том. Ты сам знаешь, я должна, — отвечала Сьюзен с горячностью, которая, она надеялась, покажет Тому, что его сестра вновь обрела цель в жизни, а это, конечно, важнее всего.
— Я помню, как сильно ты хотела ребенка, — негромко сказал Том.
Слезы навернулись ей на глаза.
— Да, она не моя. Но ведь только на неделю, Том. Неделя пройдет, и я вернусь домой.
— Сьюзен…
Она поняла, что Том ищет нужное слово, желая сказать ей нечто важное. Затаив дыхание, она ждала его нового предсказания. Но то ли в силу обычной сдержанности, то ли потому, что брат решил: в данном случае лучше не вмешиваться и позволить потоку жизни течь своим неизбежным путем, — так или иначе, он решил ничего не говорить. Просто сказал: